Дешевое вино все выпито — забудьте

Развитие виноградарства и виноделия входит в число важных государственных задач — особенно "в аспекте импортозамещения" — и даже обсуждалось на днях на президиуме Российской академии наук. Как было отмечено в высоком собрании, "потенциал почвенно-климатических условий России для возделывания винограда" используется пока всего на 35 %. О проблемах отрасли рассуждает президент Союза виноградарей и виноделов России Леонид Попович.

— Леонид Львович, сколько и какого вина в настоящее время производится в нашей стране?

Мы в России выпиваем примерно 1 млрд литров вина в год. В том числе, около 250-270 млн литров игристого вина, остальное — "тихого". Красные и белые вина употребляются примерно пополам, причем в разные годы бывают небольшие колебания то в "красную", то в "белую" сторону. У нас очень любят вина полусладкие, поэтому на их долю приходится 60-65% "тихих" столовых вин. Остальные — сухие.

Из этого миллиарда, 250-260 млн литров составляют бутилированные вина, импортируемые из-за рубежа. Остальное производится на российских заводах. Но из этих примерно 750 млн литров, лишь около половины делается из винограда, выращенного в России. Вторая половина — это вина из Франции, Испании, Италии, Аргентины Чили, Словении и других стран, в том числе с Украины, которые ввозятся в емкостях и здесь разливаются по бутылкам. Можно добавить еще порядка 100 млн литров коньяка.

Много это или мало? Посчитаем: в 1980-е годы мы выпивали 22 литра в год на душу населения. Сейчас еле-еле дотягиваем до 7,5 литра. Имея в РСФСР более 200 тыс га виноградника в 1979 году, мы в прошлом году имели всего 62 тыс га. Правда, это — без учета Крыма. С Крымом площади наших виноградников выросли примерно до 90 тыс га.

— Что само по себе прекрасно. Только вот какая штука: ценители вина жалуются на подорожание тех самых крымских вин. "Массандра" и другие вина, которые стоили 300-400 рублей за бутылку, теперь — до 800.

— Я бы сказал так: крымские вина действительно подорожали где-то вдвое. Из этих 100% подорожания, 70% приходится "на кризис" — ведь многие продукты в Москве и Петербурге подскочили в цене эдак на 70%. Так и вино, которое тоже продукт. Плюс еще 30% — плата за возвращение Крыма и за наш собственный административный пресс.

Мы вино покупали в другой стране, в которой были "другие расклады". Приходится признать, что там не было того гигантского административного давления, которое имеет место у нас и которое стоит очень больших денег. А теперь крымчане стали Россией и покупают все в России. В том числе, все необходимое для производства.

Кроме винограда, который свой, есть еще список различных компонентов, который состоит примерно из 800 позиций. И на первом месте — электричество, которое для Крыма стало втрое дороже, потому что Крым теперь фактически — не полуостров, а остров. Плюс к тому, весь подорожавший импорт коснулся их в той же мере, что и остальных россиян.

— Кстати, ведь и импортные вина тоже подорожали: любители жалуются, как раз в этом месяце "исчез тот сектор вин среднего диапазона", который еще в сентябре стоил те же 300-400 рублей и пользовался очень большим спросом.

— Придется огорчить: к настоящему моменту дораспроданы старые остатки вин, закупленных до падения рубля. Этих остатков было очень много, повезло тем потребителям, кто раскупил — а оптовиков в это время трясло, среди них банкротства пошли. Но теперь все, остатки кончились. Дешевого вина больше не будет — импортное в 2-2,5 раза дороже.

— Печально. А на чем все успокоится — какие цены можно признать справедливыми? Если, например, кизлярский коньяк и крымское сухое попали в одну ценовую категорию…

— Мы все-таки живем при капитализме, и справедливая цена — та, которую покупатель готов платить производителю. Если цена названа, но товар не покупается, производитель исчезает. Ожидать цен надо самых разных. Вино — не водка. Что будет дальше, никто не знает, курс доллара не спрогнозировать.

— В таком случае, как водится, встает вопрос об импортозамещении. Какой сектор вин у нас "выпадает" по причине кризиса, может быть, санкций? И сможет ли Россия их "заместить"?

— Мир вина так разнообразен, что при любой погоде каждый год огромное количество вин "выпадает" и заменяется другими. Но возможности у нашей страны огромные. Мой прогноз: если будут выполнены те обещания, которые дает нашей отрасли государство, то к 2030 году, мы 75% винодельческой продукции, включая коньяки и ликеры, будем из своего винограда делать в России.

— А винограда хватит?

— Сейчас — нет, не хватает. Нужно сажать, сажать и сажать. Вот когда будет 300 тыс. га — я скажу: все, давайте остановимся. Пора подумать над экспортом. И если он наладится, сажать и дальше.

— Все-таки, мы в большинстве своем живем в широтах, где виноград не вызревает...

— Знаете, "не вызревает" ничего — в тундре, которой у нас действительно покрыта треть страны. Но страна очень большая. И земель, пригодных для винограда, у нас примерно столько же, сколько во Франции. Весь Северный Кавказ, где зародился виноград, так что Россия — родина слонов и винограда. Дагестан, Кабардино-Балкария, Чечня.

— Ну, в Чечне-то Рамзан Ахматович вряд ли согласится на виноделие.

— Зато есть очень серьезная программа развития столового винограда в Чеченской Республике. Теперь — Ставропольский край, Ростовская область. А 500 лет назад по велению царя виноград выращивался в Астраханской области. Так вот, сейчас об этом вспомнили. В Астраханской и Волгоградской областях начали сажать виноградники. И я ожидаю в скором времени получения первой лицензии на производство вина из своего винограда в Волгоградской области.

Добавьте сюда изменение климата, глобальное потепление. Плюс мастерство наших виноградарей, которые умеют вести краевую культуру, когда виноградник на зиму закапывается. Немножко отпустите нас из административной удавки и чуть-чуть помогите, и мы виноградом и вином завалим не только свою страну, но и все соседние.

— Что же для этого нужно со стороны государства?

— Нам нужно уменьшение административного давления — и прежде всего, 171-го федерального закона. Который написан для регулирования водки, а регулирует вино. Закон писался в 1995 году, когда в стране царствовал "левый" спирт и "левая" водка, и ФЗ-171 наводил порядок на этом рынке. До сих пор его нормы предусматривают прежде всего наведение порядка с водкой. А что хорошо для водки, то плохо для вина.

Да, водка должна производиться на крупных заводах — там она легче учитывается, и скоро у нас останется десятка полтора ликеро-водочных заводов на всю страну. Но вино-то во всем мире 80% — с предприятий размером в 3 — 10 га. А закон — для предприятий размером с нашу знаменитую питерскую "Ладогу". Водочный спирт горит, и некоторые водки горят — поэтому требования к пожарной безопасности на водочном заводе должны быть очень серьезные. А вином можно пожар тушить, но требования-то те же. И вот так каждая деталь.

Почему, спрашивается, к нам иностранные инвесторы не идут? Да потому что иностранцы — нормальные люди, а не сумасшедшие. При нашем административном давлении на производство винодельческой продукции, туда сегодня идут или меценаты, или сумасшедшие. "Денег на нефти много заработали, деть некуда, хочется делать вино", — это нам говорили наши. А иностранцы считают прибыль, расходы, давление. При том давлении, которое оказывается на наше производство, к нам иностранцы не придут никогда.

У нас замечательное оборудование, которое мы покупаем во всем мире, кроме России. Те слабенькие предприятия, которые делали оборудование для нас, умерли: когда площади виноградников сокращается, теряется смысл развивать сопровождающую индустрию. У нас замечательные виноградные сорта — опять же, "частная инициатива поперек всех правил", и сейчас наши лучшие виноградники растут из лучших сортов мира. За эту инициативу мы все страдаем: по правилам, написанным еще в советское время, нам говорят, что мы преступники.

— Есть ли какие-то перспективы на ближайшее время?

— Изменения, внесенные в закон в последнее время, пока не работают, потому что нет достаточного количества подзаконных актов, и мы еще не поняли толком, что в этих изменениях написали. Как эти документы будут между собой сочетаться, мы не знаем. Однако будем надеяться, что к концу года все документы появятся и начнут работать.

 
Росбалт
27.10.2015