История CAMRA: почему британский эль пришлось спасать?

В 2011 году известный пивной критик Роджер Протц опубликовал в журнале All About Beer статью, посвященную 40-летию организации CAMRA, в которой рассказал, как зародилась эта организация и как она развивалась на протяжении этих четырех десятилетий.

В апреле 2010-го, когда авиасообщение над Европой было остановлено вулканическим пеплом, все вело к тому, что ежегодная конференция CAMRA соберет немного людей. Она проводилась на острове Мэн, на полпути между Британией и Ирландией, в Ирландском море. Столица острова, Дуглас, расположена не так далеко от британских аэропортов, но самолеты тогда не летали.

Когда двери конференц-зала открылись, я ожидал увидеть тонкий ручеек членов CAMRA. Но это была настоящая волна, несколько сотен людей. Они добирались на поезде, а затем на пароме. Так уж они любят пиво: не исключено, что кто-то добрался до Дугласа на веслах, а то и вплавь!

В этом (Примечание Profibeer: 2011-м.) году конференция пройдет в Шеффилде, куда добраться на машине или на поезде гораздо легче. И у CAMRA будет что отпраздновать: организация была основана в 1971 году, 40 лет назад. Она началась всего с четырех человек и насчитывала уже 29 тысяч, когда я вступил в нее в 1976-м. А сегодня в ней уже около 125 тысяч человек (Примечание Profibeer: в 2015 году в организации уже 164 577 членов). Это настоящая сила. Ее руководителей часто приглашают в Британский и Европейский парламенты на обсуждение ставок акцизов или дисбаланса продаж между супермаркетами и пабами. Например, председатель CAMRA Майк Беннер в декабре выступал перед членами Европарламента в Брюсселе.

Но не менее важны пивные фестивали CAMRA: каждый месяц их проводится как минимум 12, а кульминацией является Great British Beer Festival, который проводится каждый август в Лондоне – именно они повлияли на рост числа крафтовых пивоваров, которые, в свою очередь принесли успех самой кампании. CAMRA — уникальная организация. Имидж британцев – интроверты, надувающие губы, – здесь не актуален. Пойдите на любой футбольный или крикетный матч – и вы увидите другую сторону британцев – страстную и увлеченную.

Именно страсть и увлечение традиционным британским пивом стали движущей силой кампании. Многие члены CAMRA удивятся, узнав, что корни этой организации уходят в имперское прошлое. Но идея лояльности к элю вообще и бочковому в частности принадлежит Викторианской эпохе, и именно эта идея век спустя привела к масштабному потребительскому перевороту.

Начало

В XIX веке небольшой остров окрасил в свои цвета полмира. Пока материковые европейские страны оставались по большей части сельскими и аграрными, в Британии процветали индустрии и инновации. Империя экспортировала по всему миру свои продукты, в том числе и пиво. Трюмы кораблей были заполнены огромными дубовыми бочками с британским элем, которые направлялись утолить жажду жителей Индии, Австралии, Северной Америки и Карибского бассейна.

Уильям Басс основал небольшую пивоварню на клочке земли в Бертон-он-Тренте в конце XVIII века, а век спустя его сыновья сделали пивоварню крупнейшей в мире – объемы производства достигали миллиона баррелей в год. Благодаря развитию технологий британские пивовары создали новый стиль пива – пейл-эль, который завоевал весь мир. Известные пивовары, такие как Габриель Седлмайр из Мюнхена и Антон Дрехер из Вены, приезжали в Британию, в Бертон, чтобы узнать, как производится пейл-эль, и возвращались домой с решимостью изменить цвет своих темных лагеров.

Британские пивовары, полные имперской гордости, не видели нужды переключаться на производство лагеров – холодное брожение и созревание, — даже когда они быстро потеряли большинство своих заморских рынков, уступив их новому стилю европейского пива. У пивоваров Британии был крупный внутренний рынок, к тому же благодаря появлению сети железных дорог пиво стало дешевле перевозить.

Вопрос очевиден: если британское пивоварение было столь успешно, почему в 70-х годах XX века пришлось запускать потребительское движение, чтобы защитить главный стиль пива? Ответ надо искать в Канаде. В 60-х годах канадец по имени Эдди Тейлор приобрел права на лагер Carling Black Label. Этот сорт был успешен, но население Канады было невелико, и предприниматель решил, что можно с успехом вывести бренд на британский рынок – один из крупнейших в мире, где, к тому же, говорят на родном Тейлору языке.

Всего за несколько лет Тейлор неузнаваемо изменил британское пивоварение. Для производства Carling ему нужны были пивоварни и пабы: в то время 80% пива в Великобритании потребляли в пабах. Через несколько лет он купил и объединил несколько пивоварен на севере Англии, сформировав Northern United Breweries (Объединенные пивоварни севера). Затем он присоединил известный лондонский пивзавод Charrington, а затем Tennents в Глазго. Самым удачным его ходом было соглашение с могучим Bass, который присоединился к группе, получившей название Bass Charrington. К концу 60-х Тейлор контролировал 20% пивоваренной индустрии, владел 10 тысячами пабов и получал ежегодный оборот 900 млн фунтов.

Это очень пугало других крупных пивоваров, которые также стали объединяться. Волна слияний и поглощений привела к созданию Большой шестерки – национальных группировок, куда вошли такие известные имена, как Courage, Tetley, Truman, Watneys и Whitbread. Появление Большой шестерки совпало с созданием сети высокоскоростных автомагистралей. Производители могли поставлять пиво с высокой скоростью, но им был нужен другой тип пива, не такой скоропортящийся, как бочковой эль, и имеющий больший срок жизни. При всей его успешности, Эдди Тейлору не удалось завоевать рынок с лагером Carling. Британцы упорно хранили верность элю. В ответ Большая шестерка представила новый тип эля – в кегах, пастеризованный, фильтрованный и искусственно карбонизированный.

И пришли кеги

При поддержке дорогих рекламных кампаний на ТВ и на билбордах, десятки тысяч пабов были наводнены такими кеговыми брендами, как Watneys Red, Double Diamond, Tartan и Worthington E. Традиционные ручные насосы, которые качали пиво из бочек в подвале, исчезли, на смену им пришли яркие кеги, в которых привозили холодное и шипучее пиво.

Watneys Red был самым заметным сортом пива. Слово Red — «красный» —не имело ничего общего с политикой и происходило от старого сорта пива Red Barrel. Однако производитель считал, что такое название поможет получить поддержку молодых людей, которые выступают против войны во Вьетнаме, и продвигало пиво на билбордах с использованием двойников Мао, Хрущева и Фиделя Кастро. Но Watneys неправильно прочитало настроения. Демонстранты выступали против войны, но не за коммунизм. Продажи Watneys Red были плохими, способствовало этому и качество пива.

Тем не менее, благодаря тому простому факту, что национальные производители владели крупными пабами, кеговое пиво одержало победу над бочковым. Малые пивоварни, захваченные гигантами, безжалостно закрывались, а продажи популярных сортов бочкового пива резко сократились. Казалось, что наступление кегового пива не остановить. Но тут началась контратака.

Продолжение следует…

 
Profibeer.ru
22.07.2015