Какие рынки завоевывают российские виноделы
В российском виноделии передел: инвесторы, которые скупили виноградники после кризиса 1998 года и не сумели на них заработать, уступают место новым оптимистам. России даже предсказывают место в топ-10 мировых винных держав. Впрочем, перспективы отечественной лозы пьянили экспертов и в прошлый кризис.
В начале лета появилась новость: инвесторы, близкие к Роману Абрамовичу, построят шато под Анапой, в селе Гай-Кодзор. В проекте участвуют две дамы — гендиректор компании Абрамовича Millhouse Марина Гончарова и супруга совладельца Millhouse Евгения Швидлера Заруя Швидлер. У семьи Швидлер есть опыт в виноделии: им принадлежат виноградники на юге Франции, остальные участники проекта вроде бы новички.
Зато виноградники Гай-Кодзор — известный проект. В середине 2000-х его владельцев Эдуарда Александрова и Евгения Фролова считали звездами новой плеяды российских виноделов: они купили разорившийся советский колхоз-миллионер, привезли туда французского винодела Алена Дюга, тот подивился уникальности обретенного терруара и рекомендовал выращивать сорта винограда из долины Роны. Александров и Фролов инвестировали несколько десятков миллионов, сделали свое вино и даже получили несколько высоких наград, но на рентабельность предприятие так и не вышло. Новые владельцы Гай-Кодзора планами еще не делились, но архитектурное бюро Kleinewelt Architekten уже выложило на сайте Гай-Кодзора проект постройки.
Поменял владельцев и находящийся поблизости винзавод "СПК им. В. И. Ленина". И прежний, и нынешние владельцы — уральские предприниматели: екатеринбургский бизнесмен Олег Флеганов, задолжавший кредиторам несколько миллиардов рублей, вынужден был продать завод владельцам челябинской группы "Ариант" Александру Аристову и Юрию Антипову. "Ариант" и раньше был крупнейшим российским владельцем виноградников, а сейчас добавил к своим 7 тыс. га еще 2,5 тыс. га. "Мы собираемся инвестировать в новый проект под названием "Тиара" около 4 млрд руб.,— сообщил представитель "Арианта" Роман Грибанов.— Из них 1,54 млрд руб. пойдет на посадку и омоложение виноградников, а 2 млрд руб.— на строительство завода по производству шампанского и игристых вин полного цикла". В течение трех лет саженцы займут 2-2,2 тыс. га новых земель. В результате холдинг планирует выпускать до 22 млн бутылок игристых вин в год.
Другой известный производитель из Краснодара, "Абрау-Дюрсо", купил контрольный пакет акций ростовской винодельни "Ведерниковъ", по сути, тоже прирастив свои виноградники. "Это взаимовыгодный союз,— считает директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз.— У "Абрау" мало виноградников, но шикарный бренд, у "Ведерникова" нет денег, но есть виноградники".
На Южном берегу Крыма нарастает конфликт вокруг земель "Массандры". Глава республики Сергей Аксенов заявил, что "избыточные" земли перейдут в пользование других предприятий, в том числе "Нового Света". Руководитель крымского территориального подразделения управления делами президента России Олег Подолько, который управляет деятельностью "Массандры", говорит, наоборот, о необходимости возвращения земель "Массандре" и увеличении площадей виноградников. Оба предприятия — и "Массандра", и "Новый Свет" — после присоединения Крыма были национализированы. "В ближайшее время мы сможем увидеть крупные винные проекты различных корпораций — этот сектор интересен банкам, страховым и нефтяным компаниям,— интригует директор аналитической группы "Алкоэксперт" Юрий Юдич.— Виноделие ждут большие деньги".
Совсем неочевидно, что вышеперечисленные инвестиции в виноградники связаны именно с виноделием. Владельцы "Арианта" не скрывают, что рассчитывают на компенсацию в связи со строительством дороги в Крым, которая пройдет через их земли. А борьба за земли "Массандры", очевидно, связана не только с виноградарством, но и с коммерческой застройкой. Тем не менее и в этих случаях, и во многих других наращивать производство вина, создавать объекты для винного туризма и бороться за качество продукта инвесторы действительно собираются.
"Мода на вино связана как с усилиями государства, которое всячески поощряет развитие виноделия, так и с изменением культуры потребления спиртных напитков",— радуется Юдич.
"Россия может войти в первую десятку производителей винограда в мире уже к 2020 году",— уверены в Союзе виноградарей и виноделов России.
"Достойные смеси во французском стиле"Рассуждения о российском мировом лидерстве в виноделии — это, мягко говоря, несерьезно.
Считается, что более 90% вина российского производства делается из виноматериалов, то есть это суррогат. Но даже суррогата в этом году будет произведено в 50 раз меньше, чем производят вина во Франции, и в 30 раз меньше, чем в США. В Испании более 1 млн га виноградников, в Китае — около 1 млн га, во Франции — около 800 тыс. га. А мы вместе с Крымом не дотягиваем и до 100 тыс. га. И так далее. Тем не менее определенные успехи у российского виноделия есть.
Прежде всего, разрыв с лидерами хоть и велик, но сокращается, только в прошлом году он был существенно больше. По прогнозам Союза виноградарей и виноделов, в этом году Россия произведет 70 млн л вина, а в прошлом — менее 60 млн л.
Кроме того, следует признать и успехи энтузиастов начала 2000-х. Историю, подобную проекту Гай-Кодзор, рассказывают владельцы нескольких десятков небольших хозяйств в Краснодарском крае. Проект "Лефкадия", "Шато ле Гран Восток", "Мысхако" — каждый из них получил благословение "легендарного французского винодела", о каждом терруаре были сказаны лестные слова, и вдохновленные инвесторы вложили в каждый из них по несколько миллионов долларов.
Известный ежегодный карманный справочник Хью Джонсона в выпуске о вине 2006 года отмечает, что близ Анапы появились "французский и австралийский" виноделы, а также "небольшие винодельни", которые производят "достойные смеси во французском стиле". "За последние пять лет на лондонских дегустационных конкурсах, а они считаются самыми престижными в мире, мы получили более 250 наград. На наше вино обратили внимание лучшие эксперты мира, его признали, сказали, что, да, Россия научилась делать хорошее вино",— оптимистично рассказывает Вадим Дробиз.
При всех успехах в виноделии в смысле финансов почти все проекты 2000-х оказались провальными, и нынешние инвесторы скупают по большей части обанкротившиеся тогда предприятия. Сейчас, например, идут судебные тяжбы о признании банкротами проектов Банка Москвы — завода шампанского "Корнет" и Московского межреспубликанского винодельческого завода. Первый по итогам 2014 года должен 4,9 млрд руб., второй — более 6 млрд руб.
Помимо экономических есть и другие причины сомневаться в перспективах российского вина на мировом рынке. "Вино — это товар, который не будет продаваться без сильной репутации региона,— поясняет президент DD Consulting Юлия Михеева.— Россия как винный регион не существует для потребителей в остальном мире. Рынки всех стран переполнены местными винами и винами регионов с сильной репутацией".
"В развитие виноделия Чили, ЮАР, Австралии, Аргентины, Израиля были сделаны огромные инвестиции. И не только в производство. Большую роль сыграли маркетинг и культура потребления вина,— объясняет директор по развитию X5 Service Group Игорь Грасс.— В России же, за исключением крупных городов и европейской части страны, культура потребления вина отсутствует".
Коктейли с водкойСкепсис по поводу перспектив России стать великой винной державой самым убедительным образом демонстрирует еще одна новоиспеченная группа инвесторов. Это водочные компании, начавшие производство вин для российского рынка с помощью контрактного производства в Европе.
В апреле в городе Ора на севере Италии началось производство вин типа Lambrusco, Spumante и Asti под маркой Beatrice. Завод в Оре принадлежит европейскому холдингу Schenk, но разливом игристых вин на заводе займется производитель водки "Пять озер" Алкогольная сибирская группа (АСГ). "Все это вина с защищенным наименованием по происхождению,— пояснил "Деньгам" представитель АСГ Денис Боровик.— Согласно мировым стандартам, они производятся строго из винограда определенного сорта, который произрастает, перерабатывается и бутилируется в границах определенного географического объекта. Именно поэтому вино Beatrice производится на нескольких заводах компании Schenk Italia в регионах Пьемонт, Венето, Ломбардия и Эмилия-Романья".
В АСГ решили выйти на винный рынок, когда заметили, что спрос на игристое растет примерно на 15% ежегодно. Производство решили запустить серьезное, до 100 тыс. дал в год, продавать Lambrusco и Spumante по 320-350 руб., Asti — по 620-670 руб. (в среднем на 20% дешевле, чем конкуренты).
Водочная группа "Ладога" пошла другим путем: не связываясь с контрактным производством, она приобрела несколько виноделен в Испании. Первую винодельню, Bodegas el Cidacos в регионе Риоха, компания купила в 2011 году, вторую, Bodegas Camino Real в Наварре, год спустя. В испанские винодельни "Ладога" инвестировала более €2 млн, наладила выпуск вина в маленьких бутылочках (0,187 и 0,25 л), начала разливать там вина Нового Света — из Чили, Аргентины, ЮАР. По словам президента группы "Ладога" Вениамина Грабара, конкурентные цены на вино компания будет сохранять благодаря собственной розничной сети и активному маркетингу. Весной компания даже открыла собственный винно-коктейльный бар "Монополь" в Санкт-Петербурге.
"Водочные компании последнее время теряют прибыль: рынок падает на 30-40% ежегодно, на маржинальности сильно сказалось повышение акцизов",— объясняет интерес водочников к вину Юрий Юдич.
"В алкогольном сегменте винодельческий рынок сейчас самый перспективный,— добавляет Вадим Дробиз.— Там длинные деньги, но, если у инвестора есть возможность подождать, они точно отобьются. Россия будет пить вина больше во много раз. На сегодняшний день мы потребляем 4 л на душу населения в год, что в четыре раза меньше, чем во времена СССР. Через 20 лет мы будем пить уже не менее 17-18 л".
Сегодня водочники предпочитают делать вино в Европе, но не исключено, что именно они станут локомотивом развития производства в России. В планах "Ладоги" — расширение винного направления. Приоритетные направления — Крым, Краснодарский край и Франция. "У водочных компаний есть деньги,— обращает внимание Дробиз.— Это напористые, агрессивные компании. Они очень активны в маркетинге, и у них есть ресурсы для покупки уже готовых, действующих хозяйств. Это проще, чем открывать бизнес с нуля".
