Четверг, 28 марта 2024 г.
Сделать стартовой страницей
Новости
Публикации
Аналитика
Участники рынка
Анализ рынка
Нормативные акты, разъяснения
Судебная практика
Консультации
Проекты нормативных актов
Национальная премия за качество алкогольной продукции
Поиск
Новости компаний
Генпрокуратура потребовала изъять «Кубань-Вино» в собственность государства



ЗАО «Новокубанское», выпускающее коньяки, увеличило убыток вопреки росту выручки



В январе-феврале "Алкогольная группа Кристалл" увеличила выручку на 39%



"Дербентская винодельческая компания" в 2023г увеличила чистую прибыль на 2,3%, выручку - на 16,7%



Суд продлил конкурсное производство на Валуйском ЛВЗ еще на три месяца



Новым генеральным директором АО «Амбер Пермалко» назначен Андрей Семериков



"Дербентский коньячный комбинат" в 2023 году удвоил чистую прибыль




 
"Ограничения в доступности алкоголя — серьезный инструмент социальной политики"

Депутаты от ЛДПР предложили убрать бутылки с алкоголем с прилавков магазинов, как это произошло с сигаретами. Дмитрий Губин не сомневается в самой инициативе, но хочет услышать ответ на один простой вопрос.

Я без иронии отношусь к предложению убрать алкоголь с прилавков. Его логика находится в одном ряду с прочими антиалкогольными идеями, типа — не продавать спиртное тем, кому нет 21 года. Ограничения в доступности алкоголя — серьезный инструмент социальной политики.

В нашем ближайшем дальнем зарубежье — Финляндии — существует госмонополия на продажу алкоголя, Alсo. Как, впрочем, в Швеции и Норвегии — Systembolaget и Vinmonopolet. В Стокгольме я наблюдал осуществление мечты госдумовских либерал-демократов: в насквозь прозрачных винных магазинах, чтобы каждый входящий был на виду, ты подходишь к продавцу и называешь номер бутылки из каталога. В Скандинавии монополия на спиртное существует уже которое поколение. Похоже, эта политика дает свои результаты: мои шведские друзья как один говорят, что старики по-прежнему могут вдарить, но что алкоголь перестал быть популярен среди молодых.

Я не хочу сейчас обсуждать, приведет ли закручивание антиалкогольных гаек в России к сокращению потребления легального алкоголя или к росту потребления суррогатов, а также комментировать данные из World Health Report, в соответствии c которым мы не самая пьющая страна даже в Европе. Что такое ужас алкоголизма, я, к сожалению, знаю по своему близкому другу.

Но меня беспокоит другое. В кругу моих друзей есть и те, кто занимается профессионально винной торговлей, кто годами честно, легально, проходя все мучения бизнеса, выстраивал ассортимент, приучал клиентов отказываться от грубого алкоголя в пользу тонкого, листать справочник Паркера, разбираться в оттенках букета, ходить на дегустации. Их замечательные винные магазины — тоже инструмент, меняющий национальную культуру России: на мой взгляд, сильно к лучшему. В новых условиях им придется закрыться. Или перейти на торговлю по каталогам, теряя деньги, вложенные в ремонт. Или уйти в подполье, как уже бывало тогда, когда без акцизных марок торговать запретили, а марки напечатать не успели. У меня простой вопрос: намерены ли депутаты от ЛДПР предлагать одновременно Госдуме и закон о компенсациях для виноторговцев за потерянный бизнес или неполученную прибыль? Или компенсировать можно только пострадавшим от иностранных санкций?

Если компенсации последуют, я готов поддерживать новый закон. Но я не готов поддерживать крики о том, что здоровье нации превыше всего. Потому что нацию, которая укрепляет свое здоровье посредством уничтожения плодов чужого, абсолютно честного и легального труда, я здоровой признать отказываюсь.
 
Коммерсантъ
19.11.2014