Несмотря на то что винодельческая история Аргентины насчитывает без малого пять веков, страна попала в путеводитель по винам мира The World Atlas of Wine только в его последней редакции.
Автором самой авторитетной винной энциклопедии планеты, издающейся с 1971 года, является Хью Джонсон – человек, не нуждающийся в представлении. Вплоть до 2001 года он упоминал об Аргентине лишь вскользь. Теперь же винный критик уделил стране больше внимания. Чтобы понять, почему расцвет виноделия начался там только сейчас, без небольшого исторического экскурса никак не обойтись.
Вино от конкистадоров
Аргентинский историк Эмилио Маурин Наварро, пользующийся у себя на родине непререкаемым авторитетом, утверждает, что первые виноградные лозы в Аргентину завезли испанские конкистадоры. Правда, лозы не прижились и погибли. Примерно сто лет спустя вслед за испанскими конкистадорами в страну прибыли миссионеры-иезуиты, которые и стали развивать местное виноделие. Его отцом-основателем Наварро называет преподобного Хуана Сидрона, приехавшего из соседней Чили в 1556 году. Именно этот человек, утверждает историк, посадил первые виноградники в провинции Мендоса, являющейся сейчас главным винодельческим регионом Аргентины. В последующие годы иезуиты наладили производство вина – дешевого и максимально крепкого: другого им и не требовалось.
Картина несколько изменилась, когда в Южную Америку потянулись десятки тысяч переселенцев из Старого Света (сегодня потомки выходцев из европейских стран составляют больше восьмидесяти процентов населения страны). Французы, итальянцы, англичане, швейцарцы и, естественно, испанцы привезли не только традиции, но и свои сорта винограда. Именно благодаря иммигрантам современная Аргентина представляет собой симбиоз винодельческих культур. От каждой страны ей досталось только самое лучшее: от Испании – сорт Темпранильо, от Германии – Рислинг, от Италии – Санджиовезе и Бонарда, от Франции – Каберне Совиньон, Мерло, Шардоне и, конечно же, Мальбек.
Эксклюзивный МальбекО последнем стоит сказать отдельно. Винные критики уже называли Аргентину родиной лучших в мире Мальбеков. По одной версии, сорт, который является визитной карточкой Аргентины и главной ее гордостью, был завезен в страну в 1852 году благодаря стараниям губернатора провинции Куйо. Сеньор Доминго Фаустино Серменто пригласил к себе на службу известного французского агронома Мигеля Пуже, который якобы и высадил в Аргентине первые образцы французского сорта Мальбек, не тронутого филлоксерой (она пришла во Францию только в 1866 году). По другой версии, Мальбек попал в Аргентину из Чили.
Так или иначе, сорт прекрасно приспособился к местным условиям: по мнению ряда экспертов, в результате селекции, проведенной первыми виноградарями Южной Америки, аргентинский Мальбек стал даже лучше, чем оригинал с виноградников Каора в юго-западной Франции (кстати, французы также называют этот сорт Котт). Местные условия сказались на Мальбеке исключительно положительно: для сохранения кислотности и интенсивности аромата Мальбек лучше всего выращивать на больших высотах, поэтому в горной Аргентине он выдал свой максимум. Аргентинский Мальбек выглядит иначе, чем французский: его грозди меньше и плотнее, а ягоды мельче. Сорту присущи гиперфруктовость, наличие изящных пряных ноток и максимальная насыщенность вкуса. Из него получаются глубоко окрашенные структурированные тельные вина.
Еще одна гордость Аргентины – мускатный сорт Торронтес. В условиях высокогорных виноградников он дает тонкие изящные вина с явным цветочно-фруктовым букетом (даже дилетант без проблем распознает абрикосы, персики, а также акацию, липу и жасмин) и приятной естественной свежестью. Есть два варианта Торронтес: недорогие сухие вина с явными медовыми нотками и изысканные благородные округлые вина с глубоким изысканным ароматом, который раскрывается не в одночасье, а постепенно.
Интересно, что в последние годы вина, созданные на основе Мальбека и Торронтеса, берут на международных выставках платиновые медали, оставляя за бортом «французов». Зафиксирован случай, когда на слепой дегустации в Лондоне Мальбек опередил французское Гран Крю.
Естественно, так было далеко не всегда. Ведь долгое время в Аргентине выпускались только низкосортные вина. Зарабатывали виноделы не на качестве, а на количестве. О масштабах производства можно судить, если обратиться к статистике: в начале XX века страна занимала первое место в мире по объемам потребления вина на душу населения – девяносто литров в год (для сравнения – во Франции эта цифра равнялась шестидесяти двум литрам, в Италии – пятидесяти четырем).
К 1913 году, когда страна испытывала экономический подъем, аргентинские виноделы задумались о создании благородных вин. Однако реализовать задуманное им не удалось из-за последовавшего финансового кризиса. Страна, занимавшая до сих пор восьмое место по благосостоянию населения, в считаные месяцы скатилась на пятнадцатую строчку официального рейтинга.
В довершение ко всему в 1943 году виноделам запретили экспортировать свое вино куда бы то ни было, и им пришлось полностью переориентироваться на внутренний рынок. А поскольку инфляция составляла до тысячи процентов в год, покупательная способность местного населения сокращалась с каждым днем. Местные жители могли позволить себе только дешевый алкоголь. О производстве элитных вин в сложившейся ситуации не могло быть и речи.
Вплоть до конца 1970-х годов Аргентина разливала низкопробные вина, часто окисленные и годами выдерживаемые в старых бочках (любой специалист назвал бы это вопиющим нарушением). Возрождение аргентинского виноделия началось только в 1976 году. Произошло это во многом благодаря притоку иностранных инвестиций – выходу на международную арену поспособствовали импортеры, знакомые с рынком чилийских вин. Рывок получился очень стремительным, притом что фактически пришлось начинать все с нуля: за годы кризиса винодельческие традиции были безвозвратно загублены, а многие заводы разрушены. Период восстановления продолжался вплоть до конца 90-х годов, поэтому неудивительно, что Хью Джонсон обратил внимание на Аргентину лишь сейчас.
Правильнее будет сказать, что реабилитационный период продолжается до сих пор, поскольку Аргентина только-только наладила производство качественных вин, способных конкурировать с элитными европейскими. По государственному реестру учета всего в стране восемьсот двадцать четыре винодельческих хозяйства (крупные заводы в Аргентине, как в Испании, называют «бодега», маленькие винокурни – «финка»). Однако качественное вино пока делают лишь единицы (всего около сорока виноделен). Кстати, объясняется это не только последствиями кризиса, но отчасти и тем, что на площади виноградников в 200 тысяч га только четверть занимают в настоящий момент высококачественные сорта.
Сложности климата
Аргентина лежит в трех климатических поясах. Страна состоит из двадцати четырех провинций, из них главные винодельческие – Мендоса, Сан Хуан, Ла Риоха, Сальта, Катамарка, Рио Негро. Почти все они лежат в предгорьях Анд, где весьма сложный для виноделия климат.
Погода на виноградниках Аргентины непредсказуема. Зима здесь достаточно холодная для того, чтобы лоза «впала в спячку», зато весенние заморозки могут основательно испортить настроение виноградарям. Серьезную опасность для урожая представляет также жаркий порывистый северо-восточный ветер – зонда, появляющийся чаще всего в период цветения. Другая сложность – острая нехватка осадков (в год выпадает не более 200 мм). Дождей не бывает до восьми месяцев. С одной стороны, это, конечно же, хорошо – условия крайне неблагоприятны для развития филлоксеры, и этот факт еще в 1990 году официально зарегистрирован представителями OIV (Organisation Internationale de la Vigne et du vin). Однако длительное отсутствие влаги приводит к гибели лозы, так что местным виноделам пришлось оборудовать искусственные системы полива.
В этом они превзошли сами себя. Ирригационная система Аргентины считается самой развитой и передовой в мире. На ее оборудование потрачены миллионы долларов. Для полива виноградников созданы огромные искусственные озера, куда впадают горные реки. От этих озер на сотни километров тянутся каналы к виноградникам. В стране довольно много рек, однако воды в них почти никогда нет – удивленным туристам предстают только пересохшие русла. Вода в стране на вес золота, и ее расход очень жестко контролируется. В нужный момент открываются шлюзы, и живительная влага устремляется по десяткам тысяч стоков к виноградным лозам: полив осуществляется из протянутых вдоль посадок резиновых шлангов со множеством отверстий. Причем опытные виноградари, контролируя капельную ирригацию, намеренно замедляют созревание, чтобы получить максимум аромата от каждой лозы. Все это можно ощутить в особенно мягких танинах красных вин и более агрессивных спиртах белых.
 |
Сейчас забота о винограде достигает в Аргентине каких-то немыслимых масштабов. Серьезной головной болью виноделов долгое время был летний град (наиболее подвержена этому бедствию восточная часть провинции Мендоса). Пока лозы были не защищены, град мог уничтожить весь урожай. Почувствовав кураж (с каждым годом все больше иностранных инвесторов проявляют интерес к стране), аргентинцы справились с проблемой просто и в то же время грациозно. С недавнего времени целые гектары виноградников, предназначенных для изготовления элитных вин, стали закрывать специальной защитной сеткой, которая располагается на высоте два с половиной – три метра над землей. На эти конструкции уходят огромные деньги, а ведь града может не быть многие месяцы, а возможно даже и годы. Но аргентинцы не жалеют о тратах: главное – любой ценой (во всех смыслах) сохранить урожай. И это уже не столько бизнес, сколько политика, ведь на карту поставлен престиж винодельческой Аргентины.
Винные критики сходятся во мнении, что в скором времени южноамериканские страны захватят мировой винный рынок, и Аргентине в этом перевороте отводится чуть ли не главная роль. И дело тут не только в благоприятном стечении обстоятельств – есть в аргентинском вине что-то такое, что нельзя объяснить технологическими новшествами или климатическими особенностями. Аргентинские виноделы держат в строжайшей тайне секрет успеха и ни за что никому его не раскроют. На вопрос, в чем он состоит, они лишь смеются и говорят: «Solo trabajo, nada de mujeres!» Это означает: «Только работа, никаких женщин!»
companion.ua
