С неординарной инициативой выступил в конце прошлого года председатель Союза армянских виноделов Аваг Арутюнян. Он обратился к нашим ближайшим соседям по региону с предложением о создании единого бренда — “Кавказское вино”, под эгидой коего объединятся армянские, грузинские и азербайджанские вина. Прогнозируемый ответ от добрососедей не запоздал. Предоставленный информационный повод с рекламной пользой использовал руководитель Ассоциации сомелье Грузии Шалва Хецуриани, который заявил тамошним масс-медиа о том, что грузинское вино с вкусовой точки зрения разительно отличается от других, поэтому создавать единый бренд не имеет смысла.
При этом он подчеркнул, что их винная продукция успешно заняла свою нишу на международном рынке. О том, насколько дальновидно было оглашать через СМИ подобные винные начинания, исход которых нетрудно предугадать, и так ли все плохо в нашей сфере винопроизводства, беседа “НВ” с Авагом Арутюняном.
— Многим известно, куда ведет дорога, умощенная исключительно благими пожеланиями. Неужели вы не представляли, какой “ад” как минимум ироничных ответов последует за интернациональным почином о едином кавказском вине? К примеру, ваш грузинский председательствующий коллега посчитал идею, мягко говоря, абсурдной. Кстати, вы как-то отреагировали на его слова?
— Не считаю серьезным отвечать на подобные выпады. Все мы прекрасно знаем, что дебаты и пикировки между армянскими и грузинскими виноделами о том, у кого продукция лучше, имеет стародавние корни. Я лишь могу привести пример из недалекого нашего прошлого. В середине 90-х в Грузии не было офисов некоторых евроструктур. Шла война. Представители миссии ОБСЕ, как правило, прилетали в Ереван, а затем через день-другой отсюда на машинах направлялись в соседнюю республику. Естественно, здесь их встречали представители армянской миссии. Так уже получилось, что они частенько бывали в винном подвале нашей фирмы, где проводили дегустацию продукции. А какая же дегустация без представления истории происхождения лозы и виноделия в Армении?! Вот я и аргументированно, с соответствующими ссылками и фактами представлял нашим иностранным гостям эту историю — от Всемирного потопа и Ноя до наших времен. Любопытно то, что, оказавшись затем в Грузии, европейские миссионеры вынуждены были выслушивать грузинскую версию о том, что именно они были первыми в регионе виноделами. Уже “подкованные” в этом вопросе гости начинали возражать, ссылаясь на армянские источники. Дошло до того, что мои тбилисские коллеги, встретив высоких гостей на границе, сразу же тем заявляли: “Добро пожаловать в нашу гостеприимную Грузию! Но то, что вам нарассказал в Армении этот Аваг Арутюнян о вине, совершенная неправда!”...
— Шутки шутками, а какова реальная цель вашей инициативы? Ведь должна же быть серьезная мотивация для подобного предложения. Особенно с учетом геополитической ситуации в регионе.
— Ситуация сейчас изменилась, поскольку очень многие государства стали независимыми. Вместе с тем на мировом рынке вина происходят процессы, которые требуют конкретных действий и ответов. А именно, примерно раз в полвека меняется вектор интереса и стандартов в мире вина, происходит процесс изменения вкуса и марки. В частности, лет 50 назад произошел подобный феномен. Потребитель, условно говоря, устал от вин Старого Света — французских, итальянских. Начался поиск нового, который ознаменовался открытием вин экзотических стран — Чили, Новой Зеландии, ЮАР. Тем более что климатические условия этих стран соответствовали виноделию, а сорта винограда были те же, что и в Европе. А вот рабочая сила обходилась на порядок ниже. Но главное, правительства этих стран быстро поняли и сориентировались, какую выгоду им сулит подобная ситуация. И они достаточно ударно вошли в рынок с новой продукцией. Сегодня же они представляют довольно серьезную конкуренцию винам Старого Света, контролируя 15-20 процентов мирового рынка, в зависимости от страны производителя. Кстати, то же самое произошло примерно век назад с армянским коньяком. А точнее, с российским коньяком. Поскольку в российской империи пили исключительно французский коньяк, то в какой-то момент предприимчивые люди поняли, что необходимо менять ситуацию. Важно, что для этого имелись исторические предпосылки. То есть до этого армяне были лидерами в области виноградной водки и считались отличными водочниками. Так уж исторически сложилось. Ведь ислам запрещал единоверцам не только пить, но и производить вино и водку. Виноградниками в основном занимались армяне. Они же в поисках путей уменьшения объемов перевозки и облегчения условий экспорта стали перегонять вино в водку. Иными словами, когда в 80-е годы позапрошлого столетия технология производства коньяка стала известна в Армении, буквально за год армяне перешли от водки к этому напитку. Когда армяне основали производство коньяка, лидером был Нерсес Таиров, потом этот завод купил Николай Шустов. Но до этого у нас было 10 хороших водочников, а в 1910 году у нас было 600 производителей коньяков, водок и вин. На мировом рынке крепкого вина произошла революция. Вот на что сделал ставку Шустов и не прогадал. Такая же революция назревает сегодня в винном деле.
— Иными словами, пришло время штурмовать мировой рынок вина и занимать свою достойную нишу. Но опять же, почему с единым кавказским брендом, а не с сугубо индивидуальным и нашенским — армянским?
— Даже при том что экспорт вина из Армении, к примеру, за прошлый год вырос на 70 процентов и только в Россию мы вывезли два миллиона бутылок вина, то и все это даже не капля в океане мирового рынка. Даже при том что потенциально Грузия сможет ежегодно экспортировать 30-40 миллионов бутылок вина, то и это даже не составит полпроцента мирового рынка. А мы здесь говорим о достойной конкурентоспособной нише. При этом я не говорю о том, что в Армении нет необходимых сортов винограда и высоких технологий для производства дорогого вина, скажем, стоимостью от 15 до 100 евро. Для этого нужны время и инвестиции. При благоприятном раскладе дорогое качественное вино мы сможет поставлять на мировой рынок не ранее, чем через 8-11 лет. И Грузия в этом смысле реально опережает нас, поскольку грузинское государство оказало значительную финансовую поддержку своим виноделам. Если бы у нас была подобная поддержка, то мы уже сегодня и хотя бы на российском рынке смогли бы занять больше места. Особенно с учетом того, что определенный промежуток времени и в связи с известными событиями грузинскому вину был закрыт доступ туда. Но этого не произошло, несмотря на то что Союз несколько раз обращался в различные государственные инстанции. Справедливости ради следует также отметить, что в последние год-полтора нам удалось начать некоторые работы совместно с правительством — дабы наверстать упущенное. В частности, проводятся серьезные мероприятия по представлению армянского вина на международном рынке. К примеру, государственное софинансирование при участии армянских виноделов в ряде международных выставок вина — в России, Китае...
Не будем также забывать о главном конкуренте вина внутри страны — о коньяке. Половина из 55 винодельческих компаний Армении производят этот напиток. Безусловно, по большому счету это очень позитивный момент для страны, что мы ежегодно экспортируем порядка 40 миллионов бутылок коньяка. Но я имею в виду долгосрочную перспективу.
— И все же... При наличии реальной конкурентной борьбе и соперничестве между грузинскими и армянскими виноделами, я уже не упоминаю про серьезное политическое противостояние в вопросе с другими соседями по региону, разве возможна практическая реализация вашего проекта?
— Уверяю вас, в вопросе мирового рынка и тех объемов, которые там фигурируют, мы не конкуренты ни с грузинскими, ни с турецкими или же азербайджанскими виноделами. При совместном бренде лишь мы, возможно, будем конкурентоспособны, скажем так, для некой третьей стороны. А в случае такого вот “интернационального” успеха любая из сторон будет в солидном финансовом выигрыше. Кстати, и предложение это родилось далеко не вчера. Лет пять назад мы, можно сказать, апробировали пилотный проект. В пакете или в наборе были армянское, грузинское и азербайджанское вина. Продавали, кстати, совместный продукт под брендом “Кавказское вино” в Грузии и Турции. То есть первый шаг был сделан. И он реализовывался до тех пор, пока в деле были виноделы. А вот когда подключились политики, сразу же возникли проблемы. Виноделие моментально преобразилось в некую политическую политику. И тут уже никому нет дела до простой и сакральной формулы, ведущей свой отсчет от Ноя: истина в вине!
Беседовал Валерий ГАСПАРЯН
nv.am
18.02.2014
