Справедливороссы вновь зажигают. Однопартиец хранительницы национальных секс-традиций Елены Мизулиной, зампред комитета Госдумы по энергетике Олег Михеев предложил сократить потребление алкоголя, особенно несовершеннолетними, заставив покупателей оплачивать спиртное исключительно кредитками. Креативного депутата уже осмеяли все, кому не лень. Но что на самом деле кроется за этой инициативой?
Вопрос о народно-оздоровительных последствиях (а точнее, их отсутствии) сухих и полусухих законов я оставлю в стороне. Взгляну на проблему с другой, чисто политической точки зрения. Тем более, что, как нетрудно понять, затея депутата Михеева преследует, в первую очередь, политические, а не абстрактно-гигиенические цели, и весьма органично укладывается в русло нынешнего "патриархального" кремлевского курса, цель которого – заставить общество признать себя "неразумным дитятей", а власть – "строгим папашей".
Итак, сможет ли усиление алкогольной дисциплины загасить революционные народные инстинкты и сделать общество более тихим и послушным (а ведь ясно, что ради этого власть и городит нынче весь свой мракобесно-патриархальный огород)? Что ж. Вспомним не такую уж давнюю историю введения в России табу на спиртное.
Итак, начало XX века. Страна, как казалось тогда многим, буквально утопает в монопольной казенной водке. Жуткая статистика. Убийства на почве пьянства, суициды, окоченения, утопленники… И вот, сразу вслед за началом Первой мировой войны, в 1914 году царь Николай II издает указ о запрете на производство и продажу алкогольной продукции любого сорта. Народ чертыхается и тут же начинает варить самогон. Дисциплина и лояльность в обществе, особенно в армии, стремительно падает. И менее чем через три года в стране происходит антимонархическая революция. Империя распадается на части.
В 1985 году генсек КПСС Михаил Горбачев, придя к власти, обнаруживает население СССР бьющим рекорды по потреблению крепких напитков. Срочно принимается постановление ЦК КПСС И вводится "полусухой закон": административные и уголовные статьи, ограничение времени продажи алкоголя, вырубка виноградников, "усиленное" производство соков и другие идиотические методы борьбы за трезвость. Народ вновь достает из подклета самогонный аппарат. А через шесть лет после введения полусухого закона происходит полуреволюция 1991 года, и империя полураспадается. На этот раз, правда, навсегда.
Все это можно было бы считать забавным совпадением, если бы не весомый аргумент: когда народ тихо-мирно пьет горькую-сладкую, им можно вертеть как угодно. Идет война? Лютует полиция? Воруют чиновники? Наливай! Жить плохо? Ну, за любовь! Сидеть на кухне или на скамейке во дворе за рюмкой-бутылкой, ругать власть и ничего не делать – одна из самых древних национальных традиций. Зачем социальные гарантии, достойное образование и здравоохранение, если можно просто от души выпить? Но когда власть вдруг пытается отобрать заветную бутылку — начинается "бой кровавый, святой и правый"…
Гипотеза о взаимосвязи между попытками "просушить" русский народ и следующими за ними политическими катаклизмами настолько правдоподобна, что едва ли нуждается в верификации. Подобно тому, как людям после хорошей попойки предстоит привести себя в подобающий вид, прибраться в доме и вообще задуматься о жизни, Россия после введения сухого закона начинает мучительно осмысливать причину бед своих — и находит ее, что неудивительно, во власти.
А посему предложение господина Михеева вызывает у меня скорее оживленное любопытство, нежели возмущение. За дальнейшей судьбой этой инициативы и ее эволюцией я рекомендовал бы внимательно понаблюдать всем оппозиционно настроенным гражданам. Если Путин даст очередному полусухому законопроекту "зеленый свет", значит, президент устал от пресловутой стабильности. И нас ждут очень скорые перемены "снизу".
rosbalt.ru
28.08.2013
