Председатель Национального агентства вина Грузии: как бороться с фальсификатом и как вернуть потребителя при запрете на рекламу вина

Председатель Национального агентства вина Грузии Леван Давиташвили — о том, как бороться с фальсификатом и как вернуть потребителя при запрете на рекламу вина

В среду грузинская делегация, приезжавшая на переговоры о возвращении в Россию вина и минералки, покинула нашу страну. Перед отъездом руководитель делегации, председатель Национального агентства вина Грузии Леван Давиташвили встретился с корреспондентом «Известий» и рассказал, о чем удалось и не удалось договориться с российской стороной.

— Как вы оцениваете ход переговоров?

— Я доволен, мы достигли понимания по всем важным вопросам.

— О чем уже удалось договориться?

— О принципах возвращения грузинского вина в Россию и о том, какие будут первые шаги. Мы говорили не только о вине, но и о минеральной воде. Договорились о сотрудничестве между Национальным агентством вина Грузии (насчет вин) и Национальным агентством продовольствия (насчет других сельхозпродуктов) с нашей стороны и Роспотребнадзором — с российской.

— И что же дальше?

— Мы должны представить общий список предприятий, которые хотят вернуться на российский рынок. Некоторые компании уже самостоятельно обращались в Роспотребнадзор, некоторые ждали какого-то межправительственного решения. После этого российские специалисты приедут в Грузию. В конце следующей недели мы ожидаем визит экспертов Роспотребнадзора, по предоставленному списку они будут проверять наши винзаводы. Думаю, они дадут положительное заключение, и пойдет процесс регистрации грузинских продуктов. В России регистрация занимает где-то месяц.

— Удалось ли договориться о каких-то преференциях?

— Нет, никакие преференции даже не обсуждали. Мы определили технические вопросы контроля качества, необходимые процедуры, а дальше бизнес уже решает, готов ли он работать на предложенных условиях. Любые страны, и Италия, и Франция, если хотят что-то экспортировать в Россию, проходят эти процедуры, каждый новый продукт регистрируется.

— Что решили по таможенному вопросу?

— Россия дала нам возможность самим предложить удобные для нас условия, которые она рассмотрит. Географически существует один вариант — Ларс (контрольно-пропускной пункт на российско-грузинской границе «Верхний Ларс». — «Известия»), это самый короткий путь из Грузии в Россию. Но зимой эта дорога часто закрывается. Другие варианты мы обсудим с бизнесом — что выгоднее с логистической точки зрения. Думаю, это будут Новороссийск и Дербент, других вариантов я не вижу, но предприниматели могут предложить поставки через Украину, например.

— Заявлялось, что концептуально вопрос снятия эмбарго уже решен. Что может сейчас сорвать переговоры и открытие нашего рынка для грузинской продукции?

— Думаю, сейчас уже ничто не может помешать.

— В России в последнее время ужесточилось законодательство в отношении рекламы спиртного. Как ваши производители будут продвигать свою продукцию на нашем рынке?

— Да, я недавно узнал об этом. Вино — это не просто крепкий алкоголь, который вредит здоровью, это особый продукт, ощущения, эмоции, это полезный продукт, поэтому меня, честно говоря, удивляют такие запреты. Я не знаю, как можно было запретить рекламу в интернете, ведь интернет открыт, там есть всё. Но, несмотря на запрет, Сеть остается выходом. В России, как и со всем мире, появились новые методы рекламы, социальные медиа, такие как Twitter, Facebook. Винодельческие компании во всем мире используют интернет для привлечения потребителей, особенно молодых. Думаю, наши производители пойдут по такому же пути. Тем более остается еще trade marketing, реклама в местах продаж — магазины, супермаркеты, рестораны, HoReCa. Соотношение цена-качество нашего вина (4 февраля представитель Грузии уже сообщал, что их продукция будет стоить от 300 рублей за бутылку. — «Известия») приемлемы для российского потребителя, думаю, наши производители найдут пути, как донести это до покупателей, как привлечь их и занять свою нишу.

— Кого вы видите основными конкурентами грузинского вина?

— У нас есть детальный анализ российского рынка. После того как грузинское вино исчезло из России, появились новые игроки, в первую очередь из Нового Света. С Чили мы конкурируем на всех винных рынках. Частично мы конкурируем и с Италией, и с Францией. В России наши производители столкнутся еще с абхазскими винами, они составляют довольно солидный процент. Думаю, это та часть, которую мы можем с легкостью занять. Кроме этого, еще существуют вина наших соседей — Азербайджана, Армении. Когда грузинское вино вернется, думаю, потребитель сможет частично переключиться с этой продукции на нашу.

— Сколько сегодня вина производится в Грузии?

— В бутылках — не очень много, на экспорт идет 25 млн бутылок плюс 2,5–3 млн выпивается внутри страны. В Грузии потребляют очень много вина, но преимущественно домашнее, разливное, мы производим порядка 75 млн л вина.

— А экспортируете куда?

— На первом месте по объему экспорта — Украина, затем Белоруссия и Казахстан, США, Европа. Очень серьезно растет Китай, мы каждый год практически удваиваем поставки туда.

— Есть ли какой-то показатель поставок в Россию, которого хотели бы добиться?

— Мы можем экспортировать 8–10 млн бутылок в год. Это трудно, но через год, думаю, мы выйдем на этот показатель.

— Нет ли у грузинских виноделов планов открывать производства в России? Например, в Краснодарском крае.

— Вряд ли. У нас не такие уже большие компании, чтобы позволить себе инвестиции, необходимые, чтобы открыть завод в России. Наши производства в основном средние или малые, их много, но им не по силам открывать филиалы где-то за границей.

—Для главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко очень важен вопрос дистрибуции. Как это будет у вас организовано? Какая-то крупная компания, работающая со всеми грузинскими поставщиками? Или у каждого производителя своя?

— Мы готовы рассмотреть вопрос о едином дистрибуторе, но вряд ли так получится, это трудный вариант. Геннадий Григорьевич рекомендовал нам работать с серьезными, солидными компаниями, имеющими хорошую репутацию, но условий таких не ставил.

— В 2006 году много говорилось о том, что грузинские вина подделываются. Обилие фальсификата значилось тогда одной из причин эмбарго. Как сегодня планируете бороться с поддельной продукцией?

— На первом этапе мы договорились, что поставлять будут только вино в бутылках. То есть виноматериалы мы ввозить не сможем. Их поставки содержат большой риск фальсификации. Мы можем поставить качественный виноматериал, но потом недобросовестные предприниматели добавят, например, воду и станут продавать фальсификат. Сейчас мы это принципиально исключаем - грузинское вино может быть разлито только внутри Грузии. Кроме этого, мы должны сохранить наши наименования, например бренды «Хванчкара», «Киндзмараули». У нас есть межправительственное соглашение, что Россия защищает эти наименования мест происхождения. Также начат другой процесс — орган, отвечающий за интеллектуальную собственность в Грузии, уже начал регистрацию этих брендов в России, чтобы была возможность в случае нарушений бороться напрямую через суд. Дополнительно организуем общий мониторинг с Роспотребнадзором. Это не решит проблему фальсификата на 100%, но ведь аналогичные проблемы есть и в Евросоюзе.

— Я так понимаю, что в первую очередь к нам вернутся уже известные бренды, которые вы уже назвали.

— Да.

— А новые продукты планируете выводить на российский рынок?

— Новинки, конечно, будут. Привезем новые сорта, точнее старые, но хорошо забытые. У нас 500 с лишним сортов, это примерно треть мирового ассортимента. Некоторые компании действительно экспериментируют и придумывают новые продукты, но исторические бренды все-таки лидируют.


izvestia.ru

 

07.02.2013