Франция: Весной 2013 года на берегах Гаронны в Бордо начнётся строительство культурного и туристического центра вина

Весной 2013 года закипит работа на одной из важнейших строительных площадок Франции. На берегах Гаронны в Бордо начнётся строительство культурного и туристического центра вина. Главным залом этого гасконского дворца станет, конечно же, дегустационный.

Такой центр, на возведение которого будет израсходовано 55 миллионов евро, создаётся впервые в мире. По словам мэра города Алена Жюппе, его сооружение «подтвердит статус Бордо как мировой столицы вина». Здание вознесётся над водами Гаронны на высоту 47 метров, а его выставочные площади смогут принимать более полумиллиона посетителей в год.

«У наших виноградников появится теперь свой парадный подъезд», — не без волнения замечает один из горячих сторонников и покровителей проекта Жорж Осальтер. Президент влиятельнейшего Межпрофессионального совета бордоских вин, настоящий энциклопедист виноделия, он вправе считать рождение центра также и собственным успехом.

От философов до солдат

«Сегодня у нас много институтов в технологическом секторе виноградарства и виноделия, менеджменте и коммерции, которые готовы сделать из вас профессионала, — говорит президент Осальтер. — Но в любом случае нужно быть терпеливым и увлечённым».

Дворец вина на Гаронне станет символом бесконечной истории любви. Тибо Буле, признанный специалист по винам античного мира, напоминает: основав в 600 году до Рождества Христова Массалию, ныне Марсель, греки окружили новое поселение виноградниками. Счастливые дегустаторы находили местное вино «густым и сочным». Одна беда: его было мало. Сменилось не одно поколение, прежде чем плантации расширились. Национальным напитком французов вино по-настоящему стало в Средние века. К этому времени виноградники начали занимать всё больше места на землях аристократов и монастырей.

Quand le vin est tire, il faut le boire («Когда пробка выбита, нужно пить вино») — фраза, которую первым ввёл в обиход почти под занавес XVI столетия поэт-лютнист Жан-Антуан де Баиф из знаменитой «Плеяды», вскоре стала общефранцузской пословицей.

Особое место в создании великих вин принадлежит Бордо, «жемчужине Аквитании». Здесь этот волшебный напиток особенно подружился с наукой о жизни — философией. Шарль-Луи де Монтескьё сам был виноделом и считал вино отличным антидепрессантом. «Воздух, лоза и вино с берегов Гаронны вместе с нравом гасконцев составляют замечательное противоядие от меланхолии», — полагал автор классического труда «О духе законов».

Впрочем, вино привлекало внимание не только философов, но также экономистов и дипломатов. В своём великом «Исследовании о природе и причинах богатства народов» Адам Смит, три года проживший во Франции, не обошёл стороной виноградники Бордо и их элитную продукцию. «Для таких вин спрос постоянно превышает предложение, и их цена всегда высока, — замечал один из основоположников современной экономической теории. — Поскольку культивировать их не так дорого, выгода будет тем больше».

А североамериканский посланник при французском дворе Томас Джефферсон, будущий президент Соединённых Штатов, занёс в 1787 году в свой дипломатический дневник названия полюбившихся ему бордоских напитков. У одного из авторов американской Декларации независимости оказался безупречный вкус. Пятёрку его любимцев составили отборные Pontac, Saint-Brice, Preignac, Barsac и Sauternes.

И всё-таки за границей одной из первых поклонниц французского вина была Россия. Александр Пушкин нашёл для Бордо почётное место в своей «энциклопедии русской жизни». Четвёртая глава «Евгения Онегина» содержит развёрнутое посвящение:

«Но ты, Бордо, подобен другу,
Который, в горе и в беде,
Товарищ завсегда, везде,
Готов нам оказать услугу
Иль тихий разделить досуг.
Да здравствует Бордо, наш друг!»


Бордоский кагор, Cahors, жаловал ещё император Пётр I в лечебных целях. Вино успокаивало царский желудок. Сегодня в окрестностях города на Гаронне есть свои виноделы из России. «Мы восхищены и горды тем, что иностранцы увлекаются нашими винами и нашим регионом до такой степени, что хотят здесь жить, — говорит Жорж Осальтер. — Мы принимаем их с радушием, ведь они поклонники нашего вина и одновременно послы Бордо в собственной стране. Мы же, в свою очередь, ездим в Россию, проводим учебные классы для профессионалов и широкой публики в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге».

Готовя в 1855 году Всемирную выставку в Париже, впервые посвящённую не только промышленности, но и аграрному сектору и искусству, император Наполеон III поручил бордоским куртье, торговым посредникам, составить классификатор своих лучших вин. Они попросили на эту работу трёхмесячный срок. Все вина в этом историческом реестре — красные, за исключением знаменитого Haut-Brion, и все происходят из кантона Haut-Medoc.

К концу XIX столетия площадь вино-градников в департаменте составила почти 200 тысяч гектаров. Производство, качество которого постоянно росло, достигало в среднем трёх миллионов гектолитров, треть продукции экспортировалась. Стоимость бочки первоклассного Бордо — Haut-Brion, La Fite, La Tour и Margaux — достигала пяти тысяч франков, по тем временам это составляло два годовых жалованья университетского профессора. На бордоские виноградники проливался настоящий золотой дождь. В Первую мировую войну солдату ежедневно полагалось пол-литра вина. В 1917 году французы на фронте выпили 12 миллионов гектолитров. Окопная газета Echo des tranchees в дни прекращения огня в ноябре 1918 года так говорила об апофеозе вина: «Это один из главных факторов победы. Несомненно, наши блестящие генералы и героические солдаты — её бессмертные кузнецы. Но что бы они были без нашего красного вина, которое держится до конца и даёт отвагу, храбрость, стойкость, презрение к опасности...»

Заряженные историей

Каков сегодня любимый напиток президента Межпрофессионального совета бордоских вин? «Я люблю все вина Бордо с их неповторимым стилем, — замечает Жорж Осальтер. — Это вина, которые своим разнообразием сочетаются с любыми поводами, удовлетворяют множеству вкусов, отлично гармонируют с блюдами. Вина, заряженные историей и источником радости».

Сегодня вино — третья статья французского экспорта после авиакосмической промышленности и парфюмерии. Каждый пятый гектолитр вина, проданный в мире, родом из Франции. Но это не значит, что отрасль не имеет проблем: в последние годы они были весьма ощутимы.

«Мы в полной мере почувствовали мировой экономический кризис, — перебирая бумаги с колонками цифр, говорит Осальтер. — Он проявился в резком и беспрецедентном сокращении наших продаж. В 2008—2009 годах они уменьшились на миллион гектолитров, из них 400 тысяч — на экспортных рынках. В следующем 2010-м удалось восстановить только половину утраченных экспортных объёмов. В 2011-м прирост составил ещё 22 процента: мы экспортировали 2,16 миллиона гектолитров вина на общую сумму 1,97 миллиарда евро.

Последние данные, на конец сентября 2012 года, показывают: несмотря на замедление экспорта, на большинстве внешних маршрутов объёмы экспорта и его стоимость восстанавливаются до докризисного уровня. Такой итог достигнут благодаря укреплению позиций в Азии».

На долю Бордо сегодня приходится почти пятая часть объёмов экспорта французских вин и 44 процента стоимости. Пять первых рынков по объёму: Китай, Германия, Бельгия, Великобритания и Япония. По стоимости экспорта ведущий маршрут — Великобритания, за ней идут Китай, Гонконг, США и Швейцария.

Хорошие результаты — плод целенаправленной работы сильной команды Межпрофессионального совета бордоских вин. Это прежде всего углублённое исследование рынка, чёткое формулирование интересов отрасли, развитые связи с общественностью. Любопытно, что, по словам Валери Дескюде, главы пресс-службы совета, очень важные позиции в отрасли сегодня занимает прекрасная половина человечества.

Женщин-виноделов можно встретить во главе винодельческих хозяйств, торговых домов, на кафедрах энологии и среди дипломированных специалистов виноделия, в кругу сомелье, в лабораториях. У всех на слуху имена баронессы Филиппины Ротшильд — chateau Mouton Rothschild, Корин Мензелопулос — chateau Margaux, Кристин Валетт — chateau Troplong Mondot, Лоранс Брюн — chateau Dassault, Вероника Сандерс — chateau Haut Bailly, Беренис Люртон — chateau Climens.

«Шато» по-американски

Сегодня битва за винный рынок идёт не только на торговых прилавках, но и в офисах юристов. Так, в США хотят использовать слово chateau на этикетках своего вина. В Бордо встревожены этим намерением. «Проблема в своей основе не урегулирована, — замечает Жорж Осальтер. — Соединённые Штаты хотят заимствовать термин сhateau для собственных вин, в частности, для тех, которые будут экспортироваться в Европейский союз. Но это понятие исторически связано с Францией, и в особенности с Бордо».

Как поясняет президент Межпрофессионального совета бордоских вин, по сути, сталкиваются два толкования термина сhateau: французское и американское. С точки зрения Евросоюза, он принадлежит французским винам, которые имеют защищённую классификацию качественного вина. Это означает, что вино произведено из винограда, который весь собран на одной плантации. В этом же хозяйстве вино и изготовлено.

Для американских виноделов понятие сhateau означает более широкую характеристику, относящуюся ко всем винам, произведённым виноделом из винограда собственных плантаций или же плантаций, которые «традиционно возделывались» этим производителем.

Американское право ещё более расширительно. Оно позволяет применить классификацию даже к тем винам, которые лишь на 75 процентов изготовлены из винограда данной местности. Это означает, что понятие сhateau может быть распространено на стандартную продукцию без всякой самобытности, привязки к месту, где его производят.

«На практике речь идёт об узурпации идентичности нашей продукции. Эта узурпация состоит не только в нечестной конкуренции, но и в обмане потребителя, — считает Жорж Осальтер. — Мы требуем от Европейской комиссии защитить использование термина сhateau».

Во Франции не раз публиковались исследования, согласно которым умеренное потребление вина снижает риск кардиологических заболеваний. Литератор и доктор Франсуа Рабле, занимавший в 1532—1534 годах пост главного врача госпиталя Notre Dame de Pitie в Лионе, в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» пошёл, пожалуй, дальше других в своём прогнозе: «Пейте всегда, и вы никогда не умрёте».

Вино играет даже свою роль в большой политике. Экс-президент Франции Николя Саркози весной 2012 года, в канун президентских выборов, явно опрометчиво заявил, что предпочитает вину... воду. В стране, являющейся главным мировым производителем вина, такие заявления не могут не иметь последствий. Его соперник подобной ошибки не допустил. «Люблю отведать вина в дружеском или семейном кругу. Для меня это моменты общения, единения, совместного открытия, — заметил Франсуа Олланд. — Если буду избран, то отпраздную победу с моими близкими за хорошей бутылкой французского вина». Французскому избирателю, как известно, милее оказался подход Олланда.

Эпохи меняются, но вино остаётся частью французской цивилизации. «Мы не производим его, как кока-колу, на конвейере, вино — это гуманизм в бутылке», — говорит винодел Паскаль Фриссан.

 
ТАСС
25.01.2013