Виноградный жмых: кандидат в мастера спирта

Чем отличается чача от тутовки? Вопрос не для знатоков, а для Министерства финансов и налоговой. На вид они совершенно одинаковые, но налоговые биографии круто расходятся.

До 2007 года пошлины за производство фруктовой и виноградной водки были одинаковы: 15 млн. драмов в год. После этого пошлина на фруктовую водку была снижена почти до нуля – 50 тысяч драмов в год. Начинающие производители тутовки и абрикосовки получили путевку в жизнь. А вот для виноградной водки пошлина в 15 миллионов в год как была, так и осталась. И именно этот барьер не позволяет многим небольшим виноделам стать по совместительству и винокурами. А многим из них это очень пригодилось бы. И не для того, чтобы перейти с вина на водку. А для того, чтобы дополнить водкой вино. Или, выражаясь языком армянской дипломатии, следовать политике комплементарности.

За обедом сочетание водки с вином мало кто любит (исключая особо продвинутых ценителей гусарских пуншей). Но винзаводам не до «гусарства»: решить бы насущные вопросы. Куда деть виноградные выжимки, остающиеся от виноделия? Ответ на поверхности – можно гнать водку. Но только если есть 15 млн. драмов в год. Если нет, их придется либо кому-то отдать, либо выбросить. «Так и делаем», – отмечает в беседе с Новости Армении – NEWS.am Левон Нуразян, директор небольшого винзавода ООО «Воскеваз», находящегося в одноименной деревне в предгорьях Арагаца (и известной по опять же одноименному сорту винограда): «Платить подобную пошлину у нас возможности нет, поэтому остатки винограда мы или отдаем крестьянам – на корм скоту, или выбрасываем».

А вот в Европейском союзе, с законами которого мы стремимся гармонизировать свои, директива 479/2008 предписывает освобождаться от отходов виноделия в установленном порядке. И ни один тосканский или мозельский фермер или винодел и думать не должен о том, чтобы просто так, на-гора вывалить их в поле с глаз долой. Либо отдавай дистиллирующим компаниям, либо – фабрикам корма-гранулята. О грануляциях и прочих инновациях в Армении задумываются немногие (например, три года назад группа энтузиастов попыталась наладить производство биоактивных добавок из отходов перегонки коньяка). А за водкой дело не станет: виноделы перегоняли бы с радостью, да пошлина не каждому по плечу. Еще один винзавод, из разряда небольших, ООО «Айгезардский винный завод», находящийся в Араратской долине, пошлину платит, но с большим трудом. «Конечно, если такой пошлины не будет или она будет ниже, нам будет гораздо легче выпускать дополнительную продукцию, которая ведь тоже облагается налогом и выгодна государству», – отмечает директор завода Эдик Ордоян.

А что бы перевесило в госбюджете: акциз с «если бы»-водки (если бы малые заводы смогли ее гнать), или потери от снижения госпошлины (которую платят крупные заводы)? Соломоново решение (вполне рациональное) предлагает председатель Союза армян-виноделов Аваг Арутюнян: пусть пошлина будет каждому по мерке: больше давишь винограда - больше платишь. Прогрессивную шкалу пошлины на дистилляцию виноградной водки Арутюнян в прошлом году предложил в Комитете по госдоходам республики, но там его отвергли как более сложный. Согласимся с налоговыми инспекторами: гораздо комфортнее пересчитать 15 млн. драмов и отпустить заявителя восвояси, чем возиться с отчетностями, проверять, кто и сколько переработал винограда в предыдущем году.

Правда, фиксированная пошлина действовала и на сигареты. Но когда в 2010 году МВФ дал рекомендацию перейти на более сложное адвалорное обложение, возражать никто не стал. Только взяли трехлетнюю, до 2014 года, отсрочку на адаптацию.

Но ведь не на одних деньгах все сходится. Условия для переработки отходов – это европейский лоск на местное сельское хозяйство, который не может не понравиться ЕС. Да и расходов особых не требуется – вместо водочной пошлины в казну пойдет акциз. По крайней мере, с виду решение простое. Чего не скажешь о другой «мусорной» директиве – по отходам животноводства (1774/2002). С навозом в Европе тоже шутки плохи. Если его, как здесь, будут выбрасывать абы куда за ограду, запахнет санкциями. А вот здесь в Армении уже нужно серьезно подумать, кто и как его будет перерабатывать. Но это тема для другого разговора...

А какие в мире пошлины на производство алкоголя? Армянский «фруктовый» подход – виноград сюда, остальные туда – стоит особняком. В чем тут логика, непосвященному понять непросто. Другое дело Англия с ее точностью – пошлиной в 26,8 фунта там облагается каждый литр спиртных аналитиков или спирта (в пересчете на 1 л чистого алкоголя). Ладно бы, как в России – тут пошлины фиксированные, но на производство водки и спирта они составляют 6 млн. рублей в год, а винной продукции (без добавления спирта) – 500 тысяч в год. Логика ясна и здесь: поддержать вино в неравной борьбе с «ею самой». У нас одним из вариантов может стать защита производства коньяка как национального достояния: технологии водки и коньяка схожи (перегонка), значит тот, кто делает из винограда водку, сможет делать и коньяк. А из груш или слив, даже если перегнал водку, коньяка не сделаешь. Значит смысл – держать марку коньяка? Но для этого есть техрегламент армянского коньяка, принятый в 2006 году (постановление 954), где указывается: основное сырье для коньяка – это виноматериалы. Конечно, технически продукт из жмыха – тоже виноматериал. Но в этом случае можно оставить высокую пошлину («докажи, что можешь потратиться на качество») не на водку, а только на сам коньяк. И не выстраивать такую стену между виноделами и отходами их же производства.


NEWS.am

 

21.01.2013