Интервью. Корреспондент РБК daily встретился с исполнительным директором ТД «Межрегиональный винзавод» чтобы понять, каковы перспективы крупнейшего московского алкогольного холдинга
Евгений Калабин, ТД МВЗ: «С НТВ не стоит иметь дела» Эксклюзив
Скандал вокруг экс-главы Банка Москвы Андрея Бородина поставил под вопрос будущее алкогольных предприятий, ранее принадлежавших опальному банкиру. Для нового владельца в лице ВТБ эти активы — непрофильные, и он уже объявил о желании продать их. Корреспондент РБК daily ДЕНИС ПУЗЫРЕВ встретился с исполнительным директором ТД «Межрегиональный винзавод» (МВЗ) ЕВГЕНИЕМ КАЛАБИНЫМ, чтобы понять, каковы перспективы крупнейшего московского алкогольного холдинга.
«Объединенная компания» не состоялась
— Прошлый год был не самым успешным для предприятий, входящих в ТД МВЗ...
— Он для многих игроков рынка был не самым удачным. Вступили в силу новые регламенты, у многих возникли проблемы, связанные с перелицензированием, и у нас были приостановки производства: надо было привести в соответствие с требованиями Росалкогольрегулирования и оборудование, и помещения. Все эти работы заняли 2—3 месяца, во время которых производство было остановлено.
— Но в 2012 году подобных проблем у вас уже не было. Каковы прогнозы по итогам завершающегося года по предприятиям ТД МВЗ?
— Я надеюсь, что наши планы мы выполним — хотели превысить показатели 2011 года и закончить нынешний год примерно на уровне показателей 2010-го.
— Какие предприятия сегодня входят в структуру компании?
— Основная площадка находится в Москве на Рябиновой улице — это Московский межреспубликанский винзавод (ММВЗ) и перенесенные сюда же мощности завода «Корнет». По факту «Корнет» еще продолжает разливать некоторый объем на своей прежней площадке в центре Москвы, на Садовнической улице, и будет это делать до конца года. Но уже после Нового года мы эту площадку передадим в девелопмент.
Еще одна мощная площадка расположена на юге России — 1300 га виноградников и завод «Мильстрим», на котором мы производим вино и шампанское. Также у нас есть завод «Калараш» в Молдавии, завод «Винпромрусь» в Болгарии и поместье Jenssen во Франции.
— Перенос мощностей «Корнета» на Рябиновую потребовал расширения действующей производственной площадки или ММВЗ пришлось ужаться?
— Мы расширили наши мощности. Новый завод может производить 40 млн бутылок в год, прежний был рассчитан лишь на 20 млн. В центре, на Садовнической улице, была тяжелая логистика, не хватало складов, надо было постоянно заказывать пропуски для проезда крупнотоннажного транспорта. Из-за всех этих логистических проблем последние пять лет работа на «Корнете» была крайне некомфортной и затратной. Так что уход с исторической площадки в центре для нас был абсолютно логичным.
— У ТД МВЗ была большая задолженность перед Банком Москвы. Вы говорили, что ведутся переговоры по реструктуризации этого долга. Вам удалось достигнуть какого-то соглашения по этому вопросу?
— Все сейчас находится в процессе. Обсуждаются разные варианты в нормальном рабочем режиме. Размер задолженности не поменялся — в пределах 12 млрд руб.
— Комментируя будущее алкогольных активов Банка Москвы, ВТБ заявил, что в будущем хотел бы продать их какому-нибудь инвестору. Кто-нибудь из потенциальных покупателей к вам уже обращался?
— Это вопрос к ВТБ.
— Уход с площадки на Садовнической улице и реализация там девелоперского проекта принесут компании дополнительные средства?
— Деньги от реализации площадки пришли в холдинг.
— Когда в свое время создавалась «Объединенная компания», существовало мнение, что она сможет в значительной мере покрыть потребности столичного региона в алкогольной продукции. Есть ощущение, что этот проект в этом смысле так и не состоялся. Согласны с такой оценкой?
— По большому счету да. В силу объективных причин этот проект не состоялся в том виде, в каком задумывался. Хотя «Объединенная компания» и на сегодняшний день объединяет большие предприятия, являющиеся флагманами российского виноделия как в тихих винах, так и в шампанском. Кроме как в водке.
— Какая ваша доля на рынках тихих вин и шампанского?
— Мы занимаем 12—13% рынка российского вина. Есть планы увеличить долю, но их реализация зависит от емкости рынка, от законодательных изменений, роста ставки акциза. Цена на алкогольные напитки растет, что приводит к изменению структуры потребления алкоголя.
— Росалкогольрегулирование выпустило проект приказа о введении минимальной розничной цены (МРЦ) на шампанское в размере 115 руб. за бутылку 0,75 л. Вы как производитель поддерживаете это решение?
— Все наши продукты сегодня укладываются в ценовые рамки, предложенные регулятором. Мы используем качественный виноматериал при производстве наших игристых вин, и наша продукция не может стоить дешевле 115 руб. Так что для нас введение такого инструмента, как МРЦ на шампанское, — плюс. Есть производители, которые поставляют на рынок некачественную продукцию дешевле. Когда начинаешь считать, удивляешься: бутылка у всех стандартная, акциз у всех одинаковый, производственные затраты тоже более-менее сопоставимые, однако в итоге разница в цене на полке оказывается просто глобальной. Они же не могут работать себе в убыток. Значит, они экономят на том, что заливается в бутылку. Минимальная цена на шампанские вина, как и в водке, показывает тот минимум, который может стоить бутылка на полке после уплаты всех налогов и при рентабельности производства хотя бы на уровне 5%.
— То есть за 115 руб. можно сделать бутылку шампанского, которая будет соответствовать стандартам качества?
— Конечно, это не будет суперкачественное вино, выдержанное 5—10 лет в подвалах и произведенное по классической технологии, но сделать качественное вино, которое стоило бы на полке таких денег, промышленным методом шампанизации вполне возможно.
Вырвали из контекста
— Вокруг качества российских вин развернулась довольно жаркая дискуссия в СМИ. На канале НТВ в конце сентября вышел сюжет, где значительная часть съемок была сделана в производственных цехах ММВЗ и сами сотрудники завода якобы признаются в использовании красителей, вкусовых добавок и т.д. Как телевизионщики смогли сделать такой сюжет?
— У нас много претензий к этой передаче. Наш винный бренд «Арбатское» — это старейший российский винный бренд на рынке, и мы уделяем значительное внимание качеству нашего продукта. Понятно, что в Подмосковье виноград не растет и мы привозим вино, здесь его обрабатываем и разливаем. Еще в советское время ММВЗ был устроен так, что виноматериал привозился сюда со всего СССР — из Узбекистана, Грузии, Молдавии, Украины, России, и здесь разливалось вино под контролем профильного института, мощной лаборатории.
Тот же принцип остался и сегодня. Многие специалисты работают здесь еще с советских времен, и исторические традиции сохраняются. Мы их приумножаем, проводим некоторые эксперименты по улучшению качества, по созданию новых вкусов, новых продуктов. Но «Арбатское» — это классика. Для его производства используются испанские, итальянские и российские виноматериалы. Мы делаем купаж, и это нормальное вино, не хуже недорогого испанского столового вина.
— Но вернемся к программе НТВ...
— Нам сказали, что хотят сделать хорошую передачу про российское виноделие. Канал якобы решил возобновить цикл, начатый Павлом Лобковым, по созданию документальных фильмов, в том числе и по виноделию. Но в результате авторы программы вырвали из контекста слова нашего технолога Светланы Харламовой.
Мы не говорим, что производим какие-то великие вина. Но и во Франции основное потребление вина — это не коллекционный Petrus, а обычные столовые недорогие вина, вполне сопоставимые с нашими. Разница только в купажах: сколько мы добавили мерло, сколько совиньона, сколько каберне и т.д. Никаких красителей и других ингредиентов мы не добавляем, кроме натурального виноградного сока.
— Будете ли вы предъявлять претензии телеканалу НТВ?
— Мы написали претензию, но в целом отнеслись к ситуации философски. Если ты кидаешься грязью, то можешь не попасть, а руки в грязи все равно останутся. Если люди с этого канала считают, что российское вино пить нельзя, то вряд ли им удастся доказать обратное. Но вместе с тем наши вина, в том числе «Арбатское», заказывают для закрытых мероприятий, где собираются очень состоятельные люди. И они с удовольствием его пьют. И мы никогда не стыдимся нашего продукта и, если просят, всегда с гордостью его предоставляем.
— Но вы согласны, что проблема большого количества фальсифицированного вина на российском рынке — это не выдумка журналистов?
— К сожалению, это правда. Многие производители, особенно на юге, делают непонятно что. Поэтому я ратую за усиление контроля качества виноматериала. Мы производим продукцию по ГОСТам. Это не техусловия, непонятно кем выдуманные, это государственные стандарты.
— А кто должен следить за соблюдением всех этих стандартов?
— У нас есть кому следить: Роспотребнадзор, Росалкоголь, ФАС. Контролирующих органов хватает. У них есть хорошие лаборатории, позволяющие отследить качество вина, и сейчас они уже ведут соответствующую работу по выявлению фальсификата и снятию его с полок. Пять лет назад у них таких технических возможностей не было, что позволяло производителям некачественного вина заполонить полки и подпортить репутацию всему российскому виноделию.
— Какой объем составляет винный фальсификат на российском рынке, по вашей оценке?
— В дешевом вине, думаю, не меньше 30%, а может, и 40.
— На базе «Мильстрима» недавно была возрождена федеральная программа «Росглаввино», существовавшая еще при СССР. В связи с этим многие участники рынка высказывали мнение, что этот проект является чистым пиаром, не имеющим отношения к советской практике. Как обстоит дело в реальности?
— Можно как угодно назвать эту программу — маркетинговым ходом или же попыткой выработать для потребителя некую программу стандартизации качества российских вин, чтобы он, видя знак «Росглаввино» на бутылке, понимал, что в этом вине качество гарантировано. Это как зеленый листик — знак соответствия экостандартам производства в странах ЕС. Его ведь тоже можно назвать маркетинговым ходом, эксплуатирующим моду на экологически чистые продукты, хотя, с другой стороны, его можно рассмотреть и как некую гарантию потребителю, что данный продукт соответствует европейским экостандартам.
— Пока в программе участвует только «Мильстрим». Будут ли направляться приглашения принять участие в сертификации «Росглаввино» другим производителям качественных вин того же Краснодарского края?
— Это вопрос не к нам, а к ассоциации «Росглаввино». В рамках партнерства мы выступаем только как производитель. Такая же партнерская программа у нас существует с «Росспиртпромом», для которого мы разливаем шампанское «Советское» и коньяк «Московский». Мы гарантируем потребителю качество продукта, а «Росспиртпром» занимается его продвижением и стандартами, определяя, каким продукт должен быть.
— Когда «Московский» производился на заводе «КиН» — это был коньяк номер один на рынке. После его ухода с завода на Ленинградском шоссе марке так и не удалось восстановить лидерские позиции. Почему?
— Это вопрос не к нам, а к ВЕДК, занимающейся дистрибуцией этого коньяка. «Московский», который производится у нас, абсолютно идентичен тому, который производился на заводе «КиН», — те же французские спирты завозятся, тот же купаж. Почему не восстановились продажи, не знаю: может, этикетка другая, может, у потребителя появились другие приоритеты. Мы выступаем только в роли производителя, и заказчик нашим сотрудничеством абсолютно доволен.
«Флагман» и «ФормулА-1»
— Еще один бренд в вашем портфеле — «Флагман» — некогда был одной из самых популярных водок на рынке. Может он вернуть себе утраченные позиции?
— Я не думаю, что он станет флагманом рынка. У каждого бренда есть определенный жизненный цикл, связанный с лояльностью потребителя. Российский потребитель не слишком лоялен к водочным брендам — могу привести пример «Путинки» или «Пяти озер», которые довольно хорошо развивались, но сейчас их динамика не такая, как была. Сегодня мы хотим с «Флагманом» занять определенную долю на рынке — на следующий год мы планируем продать не менее 1 млн дал водки под этой маркой. Мы сделали ребрендинг, марка по-прежнему узнаваема потребителем, но в силу потери лояльности, каких-то маркетинговых причин у развития бренда «Флагман» есть свой потолок, и мы отдаем себе в этом отчет. Когда мы только приобрели эту торговую марку, то затянули с ребрендингом, с дистрибуцией. Когда в 2011 году был остановлен наш завод на период перелицензирования, появились стоп-листы в сетях, нас сняли из листинга, и мы сейчас его восстанавливаем, а это не быстрый процесс.
— То есть получается, что сотрудничество «Флагмана» и команды Renault «Формулы-1» было напрасной тратой денег?
— Это изначально был имиджевый проект, который не имел какой-то коммерческой составляющей для нас. Дорогой проект, направленный скорее на продвижение «Формулы-1», нежели бренда «Флагман». Сегодня мы даже если бы и хотели продолжать такое сотрудничество, то не смогли бы в связи с ограничениями по рекламе.
— Закон о запрете рекламы алкоголя в СМИ стал неприятным сюрпризом для многих участников рынка...
— Скорее это был неприятный сюрприз для СМИ, размещавших такую рекламу.
— Каким образом вы теперь намерены рекламировать свои продукты?
— В соответствии с законом — только в местах продаж: расстановка в сетях, какие-то паллетные выкладки. Сейчас даже призы нельзя какие-то разыгрывать, если призом является не алкоголь, но при этом надо еще соблюсти минимальную розничную цену. Может быть, придумаем что-то оригинальное для наших продуктов, но в рамках новых правил. Хотя, конечно бы, хотелось, чтобы законодатель внес поправки в закон. Очень сложно теперь доносить информацию до потребителя, особенно по вину, разъясняя, какой продукт правильный, качественный, помогая сделать выбор.
— В этом году и в России, и в Европе был плохой урожай винограда, и это, очевидно, приведет к росту цен на виноматериал. Насколько в связи с этим увеличится цена «Арбатского» на полке?
— На 30—40%. Если сейчас бутылка стоит 120 руб., то будет стоить примерно 160 руб., хотя многое будет зависеть от ценовой политики сетей. Цены на вино вырастут у всех.
— Россия достигла соглашения с Францией, согласно которому российские производители откажутся от использования терминов «шампанское» и «коньяк» для своих продуктов. Отразится ли это на спросе на российские игристые и бренди в России?
— Мы уже на некоторых бутылках нашего шампанского пишем «игристое вино». В будущем всем придется использовать такое определение или придумать какой-то новый термин для российских игристых, как кава в Испании.
— У вас нет идей на этот счет?
— Пока нет. Мы обсуждаем, но все, что приходит на ум, недостаточно хорошо звучит для потребителя. То, что можно придумать оригинальный термин, показала Молдавия, которая после вступления в ВТО стала называть свои коньяки «дивин». Мы можем пойти таким путем, хотя логично было бы договориться, что коньяк, сделанный из французских коньячных спиртов, может использовать слово «коньяк» в наименовании.
РБК Daily
28.11.2012
