Интервью. Главный нарколог Минздрава Евгений Брюн: «До 30% россиян злоупотребляют спиртным»

Главный нарколог Минздрава Евгений Брюн в интервью «Известиям» рассказал, сколько в России наркоманов и алкоголиков, почему больных людей должны лечить госструктуры и как меняется наркологическая служба.

— Сколько людей в России больны наркоманией и алкоголизмом?

— В стране зарегистрировано — 560 тыс. наркоманов, а их общее число оценивается примерно в 1,5 млн. Алкоголиков — около 2,7 млн. Я говорю о тех, кто страдает психическим расстройством. Соматические заболевания и расстройства наблюдаются у 10% населения. Число наркоманов в России остается стабильным. С 2000 года был рост в 1–2%, а с 2010 даже произошел некоторый спад по ряду регионов, например, по Татарстану.

— Сколько россиян злоупотребляют спиртным?

— По приблизительным подсчетам, до 30% населения. Американцы, кстати, считают, что у них 20% населения алкоголики. Правда, они туда включают и тех, кто делает три «дринка» в день.

— Можете кратко сравнить уровень наркомании и потребления алкоголя в России и за рубежом?

— Наркоманов у нас меньше, чем в Европе и Америке. Что касается потребления алкоголя, то тут дело темное. В последние годы назывались разные цифры — то 18 л (на человека в год), то 15,3. Если брать цифры, которые нам приписывали, то учитывая популяцию не пьющих вообще — до 5%, а также младенцев, стариков, женщин, традиционно пьющих меньше, то получится до 50 л в год на среднестатистического мужчину. Да мы просто вымерли бы уже от такого количества.

Мы сами пытались «на коленках» считать и у нас получилась цифра 12–13 л — средняя для Европы, обеих Америк и Австралии. Другое дело, что у нас разные структуры и ритм потребления. В европейских странах, например, пьют вино — по чуть-чуть, но постоянно. Нагрузка на организм соответственно меньше. В более северных странах и у нас любят наносить «алкогольный удар», мешая крепкий алкоголь с пивом или газированными напитками. Кроме того, у нас много некачественного алкоголя, порошковых вин, напитков с ароматизаторами и консервантами. Газированные коктейли в банках — это вообще боевое отравляющее вещество.

— От чего больше погибает россиян — от наркотиков или алкоголя?

— Безусловно, от алкоголя. Тут колоссальная разница в силу доступности спиртного. Последствия от него гораздо тяжелее чем от наркотиков. При этом мы не можем подсчитать косвенные потери от наркомании и алкоголизма. Мне сложно оценивать число россиян погибающих ежегодно от наркотиков, которые озвучивала ФСКН — сначала 30 тыс., потом 100 тыс. Нужны очень большие вложения в мониторинг ситуации. По нашим данным, смертность от наркомании составляет 7-8 тыс человек в год.

— Насколько вредна закись азота, так называемый «воздух Ибицы»?

— Честно скажу — не знаем. Отдаленных последствий мы пока не видим. Можно лишь предполагать, что при его употреблении будет развиваться слабоумие. Как любой наркоз, при его частом употреблении он может приводить к гипоксии головного мозга.

— Поддерживаете ли инициативу ФСКН по возможности введения временного запрета на некоторые препараты, которые кажутся опасными, но их действие до конца не изучено?

— Это разумная мера в условиях постоянно меняющейся ситуации и появлении новых веществ. Только необходимо согласование с Минздравом — экспресс-оценкой врачей.

— Будет ли ужесточен порядок выдачи водительских прав?

— Мы предлагаем закрепить углубленное обследование у нарколога при медосмотре. У нас есть понимание с руководителями МВД — курирующим транспорт Виктором Кирьяновым и главой ГИБДД Виктором Ниловым о необходимости появления законодательной базы для этого.

— Как это может выглядеть на практике?

— Желающий получить права проходит обследование только в госучреждении. Это кстати, касается и кандидатов на разрешение на оружие, чтобы не повторялись истории с Дмитрием Виноградовым — психически больным человеком, перестрелявшим своих коллег. Человек пришел за справкой, с ним беседует психиатр и нарколог. Его осматривают, включая тело и берут анализы — кровь и мочу. Мы можем установить факт злоупотребления алкоголем в течение месяца, а наркотиками за период в полгода. Таким будут отказывать в справке. Нужно отсеивать наркоманов, алкоголиков и психически неуравновешенных на входе.

— Что может ждать уже лишенных прав?

— Такая же процедура. Нюанс в том, что «лишенец» теряет с правами определенный тормоз и может начать злоупотреблять. А потому вместе с лишением прав надо назначать и обследование и лечебно-профилактический курс с лекциями о юридических и медицинских аспектах пьянства. Если при обследовании окажется, что человек нездоров, предложить пройти лечебные мероприятия, а потом вновь обследоваться. Кстати, это касается и тех, кто был остановлен и отказался пройти медосвидетельствование на опьянение. И считаю оправданным пожизненное лишение прав для «неисправимых». И уголовная ответственность тоже допустима.

— Повышение штрафов и жесткие меры смогут победить принцип «пьяному море по колено»?

— Да. Понятно, что не всех, но многих это остановило бы. Это фактор для сомневающихся. С психическими отклонениями ничего не сделаешь, но можно повлиять на остальных. До 30–40% людей допускают для себя рискованное поведение в социуме.

— Нужны ли нам пресловутые разрешенные 0,3 промилле алкоголя?

— Мы спорили на эту тему с депутатом Вячеславом Лысаковым, ратующим за эту норму. Я уверен, что нужно разрешенное 0,1 промилле, да и то только для того, чтобы допустить погрешность прибора-алкометра. Кефир и квас не будут показывать алкоголь — только если вы держите его во рту. Проглотили — и ничего не покажет! А что касается эндогенного этанола — алкоголя, вырабатываемого организмом, то я уже устал повторять — не регистрируют его наши приборы!

— Как вы относитесь к многочисленным частным, общественным и религиозным реабилитационным центрам?

— В подавляющем проценте случаев это коммерческие проекты, как бы они ни скрывали этого факта. Они часто пытаются реабилитировать однобоко, только одним способом. Например, насильно закрыть в помещении или применять только 1–2 методики. Иногда центр похож на «концлагерь», где используется чуть ли не рабский труд. Это мало того, что безнравственно, но и неэффективно. А реабилитация — это комплекс работ с человеком, с его физическим, психическим, духовным состоянием. Одновременно должны быть заняты и голова, и руки больного! Часто псевдоцерковные и частные реабилитационные центры становятся похожи на тоталитарные общины с ярко выраженным лидером, где идет манипулирование больными.

Здесь наша позиция такова: если мы говорим о больном человеке, то все центры должны работать в соответствии с законом, иметь медицинскую лицензию и за процессом в обязательном порядке должен наблюдать врач и при необходимости — непосредственно участвовать в лечебно-реабилитационном процессе. Кстати, по статистике более 90% заболевших обращаются именно в государственные учреждения за помощью. Обычно у таких больных и денег-то уже нет на негосударственные реабилитационные центры — все проколото или пропито.

— А каков процент излечившихся в России?

— Его пока невозможно вычислить. Повторю: зависимость от наркотиков и алкоголя — это хроническое заболевание и психиатрическая проблема. Наша сверхзадача — чтобы человек оставался «чистым» всю жизнь. Неизлечимых примерно четверть, за остальных надо бороться. За больным алкоголизмом надо наблюдать три года, за наркоманом — пять лет и только потом судить, есть стойкая ремиссия или нет.

— Как обстоит дело с обязательным и альтернативным лечением?

— Эта тема не отработана. В Москве в год суды назначают обязательное лечение от наркомании или алкоголизма порядка только 600 больным в год «вдогонку» к условному сроку. Кроме того, мы не можем использовать недобровольную госпитализацию. Даже если человек находится в состоянии психоза, нужно его согласие на отправку в стационар, но сам он ничего не понимает. И люди в результате гибнут.

— Наркологическая служба и система реабилитации наркоманов должны модернизироваться к 2016 году. Что они представляют собой сейчас и какие грядут изменения?

— Основы модернизации наркологической службы были заложены еще в 2010-м с выходом в свет Антинаркотической стратегии и Антиалкогольной концепции до 2020 года, а также Порядка оказания наркологической помощи, утвержденного приказом Минздравсоцразвития России. В настоящее время уже утверждены стандарты оказания наркологической помощи. Указом президента от 7 мая этого года определено, что к 2016 году модернизация наркологической службы должна быть завершена.

Формально у нас только три государственных реабилитационных центра, но еще в 73 регионах стационарно работают такие подразделения, поэтому критика об отсутствии системы реабилитации в наш адрес не всегда звучит корректно. Система реабилитации есть, просто пока она невелика. В предыдущие два года более миллиарда рублей было направлено на формирование здорового образа жизни в 38 субъектах федерации, включая совершенствование наркологической службы. В 2013 году Министерство здравоохранения планирует направить более 500 млн рублей еще в 23 территории.

— Как будет выглядеть наркологическая служба?

— Нормативно определены три основных направления. Это профилактика заболеваний, информационное обеспечение, а также ранее выявление и вмешательство, включая тестирование на наркотики. Второе — непосредственно само лечение и психотерапия. Третье — реабилитация.

— Кто должен отвечать за последний этап? ФСКН высказывала мнение, что реабилитация должна проходить под ее контролем.

— Основная цель ФСКН — снижение предложений на нелегальном рынке наркотиков. Я думаю, если реабилитация больных наркоманией будет находиться в ведении того или иного силового ведомства, то все больные просто уйдут в подполье и будут заниматься самолечением. Мы в корне не согласны с такой постановкой вопроса. Мы ведем обширную переписку с различными ведомствами, но часто идет речь о непонимании сути самого заболевания. В случае наркомании речь идет о хроническом заболевании, поэтому медики на этапе реабилитации также необходимы, как и педагоги, и психологи, и социальные работники.
Написать комментарий


izvestia.ru

 

20.11.2012