Алкогольные «чернила» оставляют уродливые, невыводимые пятна на здоровье. Это понимают не только медики. Только вот парадокс, на который пожаловался недавно один из местных руководителей: производство дешевых плодово-ягодных вин приносит в казну его района чуть ли не треть всех поступлений, винно-водочные магазины срывают куш, а люди спиваются... А по данным наркологов, на каждый рубль, который получает бюджет от продажи спиртного, приходится выкладывать потом 10 — 11, чтобы хоть как-то компенсировать приносимый алкоголем вред. Корреспондент «СБ» изучил проблему глазами продавца и типичного покупателя «плодово–выгодного».
Сыграть в бутылочку
Место проведения эксперимента меня интересовало в меньшей степени. Картина в винно–водочных отделах почти одинаковая. Только найти «опытную площадку» оказалось делом архитрудным. Навскидку обзвонил несколько районов, но местные власти категорически отказывались пускать журналиста за прилавок, даже на условиях абсолютной анонимности. А вдруг кто догадается? Кому нужна такая репутация? Увы, для многих желание скрыть проблему и шанс получить «по шапке» от вышестоящего руководства страшнее как последствий массового пьянства, так и трагедий конкретных людей.
...Типичный сельский магазин в типичном агрогородке. Вместе с фотографом играем роль областных проверяющих по линии торговли: перекладываем накладные, фотографируем полки, переписываем ассортимент. Это для отвода глаз. А параллельно наблюдаем.
— Можете не шифроваться, — лишь улыбается нашим ухищрениям продавец по имени Алина. — Местных алкашей не остановит, даже если в магазине будет дежурить участковый.
Действительно, на вызывающие щелчки фотокамеры не обращает внимания никто. Покупатели во все глаза изучают «линейку» на прилавке — в ассортименте «Земфира», «Добрый кум», «Боярская», «Экспромт», «Веселое». Впрочем, мне кажется, на брэндировании плодово–ягодных вин можно было запросто сэкономить. Отличий, по сути, никаких. Их потребитель абсолютно непривередлив. Ему все равно, что пить, лишь бы красного цвета. Желтое же вино не в почете. А вот разница между бутылкой «маленькой» (0,5 л) и «большой» (0,7 л) более принципиальна. Первая дешевле на три тысячи рублей.
— В день продаем около 60 бутылок, — вводят меня в курс дела продавцы. — В дни зарплаты и пенсии — больше. Клиенты по большей части постоянные. Небуйные, в долг не требуют. Знают, что чревато вызовом милиции. Максимум как могут выразить недовольство — показательно уйти, громко хлопнув дверью.
Ну а пока двери широко распахиваются. Чего же надобно конкретному покупателю, практически безошибочно можно определить по внешнему виду. Если на пороге тип с морщинистым иссиня–красным лицом и в замызганной одежде, значит, скорее всего, ему нужно срочно «потушить трубы».
«Утренняя смена» (желающие похмелиться «после вчерашнего», переминающиеся с ноги на ногу возле входа задолго до открытия магазина) уже отоварилась. Очередь здесь этим днем выстроится еще дважды — в обед и ближе к вечеру, после работы. Мы же наблюдаем за теми, для кого понятие «график» не столь существенно: безработными, пенсионерами...
У кассы непослушными пальцами отсчитывает деньги дедушка — божий одуванчик. Выцветшая шапка–ушанка, валенки, камуфляжный тулуп. Тем не менее пенсионер старается выглядеть солидным. На лацкане старенького, но опрятного костюма стыдливо поблескивает орден...
— Большую, — почти шепчет старик.
— Неужели вкусное? — интересуюсь я.
— А вот сейчас выпью с горла, отойду трошки, вернусь и расскажу, — добродушно откликается он.
Продавцы, знающие всех и про всех, позже дадут характеристику: старик пьет от случая к случаю, живет с сыном... В общем, определение «неблагополучный» не для него.
Типичное–нетипичное
Число посетителей растет. «Большую», «маленькую», «две большие», «ой, а я еще одну бутылку возьму». Особо поддающие возвращаются в магазин не один и не два раза за день. «Пью только вино — водка же вдвое дороже!» — не понимает моего вопроса немолодая женщина. За час работы магазина в обеденное время продавцы в угоду покупателям опустошили чуть ли не целый ящик.
А вот у этого мужчины, кажется, предпочтения другие. Аккуратная прическа, фирменная куртка и джинсы... Наверняка купит коньяк. Ан, нет! «Мне 0,5 «чернила»!» — протягивает деньги продавщице. Берет бутылку и на выходе из магазина передает работяге в спецовке. В качестве оплаты за проделанную работу?
Вот еще один нетипичный покупатель. Миловидная женщина оказывается... социальным работником. Вино покупает по просьбе подопечной. «Сопьется же бабушка!» — переживаю я. «Да не думаю, — парирует та. — Она вообще не пьет. А бутылка? Авось с кем–нибудь рассчитаться надо будет. Здесь «плодово–выгодное» — самая твердая валюта».
— У нас в районе была одна старушка, которая перед обедом всегда выпивала 50 граммов хорошего бальзама, — вспоминают местные власти. — И прожила до ста лет! Это вам не «чернило»!
Аллея «горнистов»
А это практически центр Минска. Поговаривают, местные мужики настолько суровы, что могут опустошить бутылку «чернила» за десяток секунд. Проверим!
Ровно в четыре часа дня заводской бульвар превращается в аллею «горнистов». Именно в такой позе здесь после тяжелой смены снимают стресс работяги. К ним в компанию то и дело пытается набиться местная «синева». Милиция гоняет–гоняет, а толку? Патруль подойдет к одним — врассыпную бросятся другие.
— Начальник, отпусти, денег совсем нет, а еще алименты на детей платить надо, — уговаривает милиционеров патрульно–постовой службы Партизанского РОВД стропальщик Владимир. — Я ж в первый раз попался!
Конечно, Владимира, скорее всего, встретят на скамеечке бульвара еще не раз. Но авось призадумается? Не успели отлучиться на пять минут, как на алкогольной аллее возобновляется пиршество. Чтобы узнать точное количество участвующих в нем, заглядываем в ближайший магазин. Для любителей плодово–ягодного раньше здесь был своего рода оазис. Вино отпускали в долг — по заводским пропускам, пока в торговой точке не сменилось руководство.
— За час бутылок сто продала, — прикидывает продавец Елена. — Соображают в основном на троих. По 150 граммов — и домой.
Удивительное наблюдение: среди «культурно отдыхающих» на бульваре практически нет откровенных «синяков» и хануриков. Хотя цвет лиц, не спорю, характерно румяный. Заводим разговор с седовласым кузнецом, то и дело отхлебывающим из своей бутылки.
— Я пью по графику завода. То есть в субботу и воскресенье у меня выходной. Но ты не подумай, алкоголиком себя не считаю, просто традиция такая. Смыть с себя после смены заводскую пыль. «Чернилко» — оно дешевле. Стоила бы водка 10 тысяч — пил бы водку.
— Но вы же кузнец, неужели руки не трясутся?
— Что ты, напротив, трясутся, пока не выпью.
— А жена не ругается, когда пьяным домой приходите?
— Не пьяным, а выпившим. Наоборот. В последний раз даже удивилась, чего это я трезвый приперся. Говорит, давай хоть пивка налью... А выпьешь — тепло. Внучка бежит: «Дедка, дедка! Пойдем поиграем!» А я уже «отдохнувший», почему бы и не поиграть?
***
Философия непробиваемая. Всего за пять минут диалога становится понятным, что потребление «чернила» у нас — увы, такая же традиция, как увлечение пивом в Германии. Эксперты говорят: ее расцвет начался в 1972 году, когда в СССР посчитали вино меньшим злом и специальным антиалкогольным постановлением отдали приоритет над водкой. Причем никто не предписывал, быть ли ему натуральным, виноградным или плодово–ягодным. Тогда–то и были созданы уникальные «товары жидкой группы», воспетые фольклором. Последствия в прямом смысле слова расхлебываем до сих пор. Есть спрос — будет и предложение. Зачем задумываться о здоровье производителям «чернила», если сами потребители его ни в грош не ставят?..
Кстати
В той или иной форме «безалкогольными» являются сегодня у нас 14 районов. Эксперимент в самое ближайшее время может охватить и другие регионы, в частности, Минск.
Компетентно
Профессор Сергей Игумнов, директор РНПЦ психического здоровья:
— Качество плодово-ягодных вин зависит от технологии изготовления. В нашей стране, как и в других странах СНГ, за сырье, к сожалению, принимается почти все, что бродит. Это ведет к появлению большого количества промежуточных продуктов брожения, в первую очередь сивушных масел. Они являются токсичными для печени и для сосудов головного мозга. В результате у потребителей «чернила» и суррогатных алкогольных напитков может развиться специфическое заболевание Маркиафава–Биньяни, которое характеризуется различными психическими и неврологическими нарушениями, в частности, симптомами псевдопаралича, нарушением речи, способности стоять и ходить, потерей эмоционального контроля. Человек может беспричинно ругаться матом, рычать... Смерть наступает в состоянии комы. Есть и другая «профессиональная» болезнь — Мореля. Проявляется прогрессирующим параличом, в том числе глаз. От нее умирают в состоянии маразма. Насколько часто они встречаются в нашей стране? Такой статистики нет. Но приведу другую. Во всем мире смертность в результате алкогольной интоксикации занимает третье место после болезней системы кровообращения и онкологических заболеваний, конкурируя с гибелью от травм. Но в значительной степени и ДТП связаны с употреблением алкоголя. А процент смертей на железной дороге в нетрезвом состоянии и вовсе достигает 90.
Справка «СБ»
По данным заместителя начальника управления надзора и профилактики МЧС Руслана Лихоманова, трое из четырех погибших в этом году на пожарах находились в состоянии алкогольного опьянения. И в основном под воздействием «чернила» — самого доступного и дешевого напитка, не требующего дополнительной закуски. Поэтому МЧС совместно с МВД и Генпрокуратурой инициировало запреты и ограничения по продаже плодово–ягодных вин и плодовых винных напитков. Они коснулись ряда районов Гродненской, Минской и Брестской областей. Итоги наблюдений таковы. В 15 из них вообще не было жертв. Число возгораний в целом снизилось на 16 процентов. А, например, в Слуцком районе и вовсе на 88 процентов.
Прямая речь
Елена Масурновская, начальник управления контроля за обращением подакцизных товаров и реализацией конфискованного имущества Комитета государственного контроля:
— В нашей стране количество производителей спиртных напитков сократилось со 127 в начале 2005 года до 83 на начало этого. Вместе с тем остался еще ряд нерешенных проблем. Скажем, при полном освоении производственных мощностей производить алкоголя на каждого белоруса можно будет по 57 (!) литров в год. Сокращения произошли за счет превращения некоторых небольших комбинатов в филиалы крупных. Выпуском спиртного по–прежнему занимаются непрофильные предприятия, в том числе консервные и хлебозаводы. И производители отдают предпочтение плодово–крепленым винам, спирты для которых зачастую делают из фуражного зерна. Более того, по своей стоимости спиртное стало намного доступнее многих продуктов питания, даже социально значимых. Среди прочего мы рекомендовали «Белгоспищепрому» при установлении квот учитывать демографическую ситуацию, критический уровень потребления алкоголя и рассмотреть вопрос об организации высокотехнологических производств.
Есть ли выход?
Константин Шульга, член Белорусского объединения «Трезвенность–оптималист»:
— Я и сам раньше злоупотреблял спиртным, даже попадал в ЛТП. Теперь члены нашего общества передают опыт выздоровления другим. От алкогольной зависимости избавляем по методу Шичко. Суть такова. Зависимому выдается специальная книга–дневник, в которой он в течение полугода около 80 раз письменно должен ответить перед сном на одни и те же вопросы: «Ваше отношение к алкогольным компаниям?», «Ваше отношение к употребляющим алкоголь?» и т.д. Во время сна мозг обрабатывает эту информацию, тем самым программируя подсознание на отвращение к нетрезвому образу жизни. В «учебную программу» входят также письменные аутотренинги, безалкогольные турслеты и другие «отрезвляющие» мероприятия.
www.sb.by
