Белоруссия. "Больше не наливать". Дискуссия в конференц–зале "СБ"

«Шампанское для милых дам», «напитки покрепче, слова покороче», «пиво — лучший коммуникатор», «вермут — это настоящая Италия», «коньяк полезен сосудам» — диву даешься, сколько же в сознании скопилось таких присказок и афоризмов, а на поверку, скажет любой врач, — прискорбных стереотипов. И вот результат. Винно–водочные отделы превратились чуть ли не в место паломничества, особенно накануне праздников, в пятницу вечером и в день получки. Внук потягивает свой слабоалкогольный коктейль на лавочке, дедушка «ищет третьего» возле подъезда, а папа с мамой считают, что просто заслужили утопить свой рабочий стресс как минимум в рюмке–другой. В общей сложности набегает 12 литров чистого алкоголя на каждого, считая младенцев, язвенников и трезвенников. Втрое больше, чем в 1960–е! Что же с нами такое происходит, попыталась понять «СБ», пригласив к дискуссии в конференц–зале директора Республиканского научно–практического центра психического здоровья, доктора медицинских наук, профессора Сергея ИГУМНОВА; председателя правления общественного объединения «Центр доверия «Надежда и исцеление» Станислава КОВРОВА; заведующего отделом наркологии РНПЦ психического здоровья, кандидата медицинских наук, доцента Андрея КОПЫТОВА; главврача Минского клинического наркологического диспансера Сергея МОЛОЧКО и (на момент проведения «круглого стола») заместителя начальника управления охраны правопорядка и профилактики ГУВД Мингорисполкома Игоря ПАШКОВА.

С.Игумнов: 12 литров чистого алкоголя на человека — много чрезвычайно. По данным ВОЗ, потребление 8 литров на душу населения уже ведет к постепенному вымиранию нации. Но дело в действительности обстоит еще хуже, ведь в официальную цифру не входит потребление самодельных спиртных напитков. По разным подсчетам, это будет еще где–то порядка 3 литров. Итого: 15 литров чистого алкоголя на каждого белоруса! Можно, конечно, утешаться, что, например, в России этот показатель, по оценочным данным, вообще достигает 18 литров. Но утешение это, согласитесь, слабое. Среди всех факторов, омрачающих наше будущее, алкоголизация — один из наиболее существенных.


«СБ»: Алкоголизация общества — это проблема западного крыла пространства СНГ, как принято думать, или все же общемировая?


С.Ковров: Рост потребления алкоголя характерен для большинства стран мира. Конечно, сейчас пьют больше. Это даже по людям видно. В детстве, помню, у нас на 4 дома барачного типа было только 2 алкоголика. А сейчас! И это при том, что в 1950 — 1960–е никакой наркологической службы в помине не было!


А.Копытов: В 2000 году ВОЗ провела анализ 10 ведущих факторов риска, которые приводят к смерти. Так вот тогда табак находился на 4–м месте по «вкладу» в статистику смертности, а алкоголь — на 5–м. Тогда же был сделан и прогноз на 2010 и 2020 годы, согласно которому такая «табель о рангах» должна была сохраниться и в дальнейшем. Но уже через два (!) года исследования показали, что табак выходит в лидеры, а алкоголь — на третье место. Между ними — только артериальная гипертензия, «молчаливый убийца»... Заметьте, это данные по европейским странам, без учета стран СНГ!


И.Пашков: Артериальная гипертензия на втором месте? Но ведь она в половине случаев обусловлена именно употреблением алкоголя!


С.Игумнов: Есть целая группа других заболеваний, которые косвенно связаны с той же проблемой. Заглянем в Международную классификацию болезней: при злоупотреблении алкоголем резко повышается риск заболеть и злокачественными новообразованиями гортани, глотки, пищевода, печени и циррозом печени, и инсультом, и эпилепсией, и варикозным расширением вен пищевода, и желудочно–кишечным синдромом Маллори — Вейсса (так называемая «ресторанная болезнь»), и хроническим панкреатитом и т.д. У пьющих женщин гораздо чаще возникает спонтанный аборт, а их дети рождаются с малым весом, порой умственно отсталыми. Я уже не говорю о тысячах несчастных случаев, которые регистрируются в нашей стране ежегодно и которые, увы, как выясняется впоследствии, тоже связаны с пьянством, — об отравлениях, падениях с высоты, утоплениях, самоубийствах...


А.Копытов: Беларусь с Россией заметно отличаются от других стран и по количеству, и особенно по качеству потребляемого алкоголя. Например, в Норвегии и Исландии популярны в основном крепкие качественные напитки, однако в среднем на каждого жителя там приходится по 6 литров чистого алкоголя. В Испании, Португалии, Франции, Германии, Чехии пьют больше — около 11 литров на душу, но преимущественно вино и пиво.


«СБ»: Получается, зря высокие моралисты обвиняют славян: мол, тяга к спиртному — только их, чуть ли не генетическая черта?


С.Молочко: Человек тянется к бутылке, во–первых, стараясь снять многочисленные каждодневные стрессы, а во–вторых, чтобы справиться с огромным массивом информации, которую вынужден пропускать через себя. Раньше люди были более активны физически и могли быстрее восстанавливаться.


А.Копытов: Проблема в том, что сегодня далеко не каждый способен противостоять осложнениям, которые постоянно возникают на работе, в семье, адаптироваться к быстро меняющимся обстоятельствам. Тем более что с детства этому не учат. Вот и становится алкоголь едва ли не единственным средством ухода от проблем, снять напряжение и ощущение дискомфорта.


С.Молочко: Современные люди просто не умеют общаться друг с другом! Как писал в свое время Высоцкий: «Алкоголь, он тем и силен, что воспитывает чувство локтя и страсть к коллективизму». Мы как–то проанализировали, кто находится в наркологических стационарах. Что оказалось? Треть — холостые, треть — разведенные и только треть состоят в браке. То есть две трети зависимых от алкоголя не умеют толком наладить семейную жизнь, не владеют азами общения. Чему тогда они научат своих детей?


С.Ковров: Ничему. А если семья не в состоянии подготовить ребенка к взрослой самостоятельной жизни, в частности к тому, что нужно брать ответственность за свои действия, поступки, то вот вам и благодатная почва для алкоголизма.


«СБ»: Недавние исследования Института социологии НАН показали: употребляют спиртное 74 процента белорусов, среднестатистическое застолье — это непременно одна бутылка вина на каждую женщину и полбутылки водки на мужчину, в 7 случаях из 10 белорусы пьют дома, в хороших компаниях. Иными словами, сформировалась определенная «культура пития». Довольно тревожная.


С.Ковров: Знаете, это только в советские времена считалось, что пьют одни сантехники. А пили почти все! Даже президенты и то страдали запоями. Как, например, Джордж Буш–младший.


С.Игумнов: Если объективно, то у нас существует давняя традиция употребления алкоголя. Еще со времен императрицы Екатерины II, когда губернатором Северо–Западного края был поэт Гавриил Романович Державин. Сохранилась аналитическая записка, где он высказывает тревогу по поводу неконтролируемого расширения питейных заведений, она так и называется: «О спаивании великороссов Северо–Западного края». Да, к великому сожалению, сегодня наша страна вместе с Россией разделяет пальму первенства по количеству питейных заведений на душу населения. У нас в среднем на 600 человек приходится одна торговая точка, где продается алкоголь. Для сравнения: в Швеции она одна на 23 тысячи человек, в Норвегии — на 30 тысяч человек, то есть, по нашим меркам, на один административный район!


С.Ковров: А цена на спиртное там какая! В Швеции, сам видел, бутылка «Московской» стоит около 20 долларов в эквиваленте. А у нас? В советские времена на среднюю зарплату 100 рублей можно было купить 27 бутылок водки, а сегодня при зарплате миллион — более 100. Пей — не хочу.


С.Игумнов: Подсчитано: работающий белорус на свой дневной заработок может приобрести 2,2 литра водки, россиянин — 1,8 литра, американец — 1,5 литра. У нас, выходит, самый доступный алкоголь!


С.Молочко: Но есть и другая сторона вопроса. По данным Министерства торговли, в 2007 году около 7 (!) процентов ВВП было получено от реализации алкоголя.


С.Игумнов: По данным наших исследований, проведенных совместно с Институтом экономики НАН в ходе подготовки аналитического отчета для Совета Министров, эта цифра сегодня на порядок ниже — 0,7 процента. Затраты же на, так сказать, ликвидацию последствий употребления алкоголя больше в 10 — 11 раз. Считаю, это веский аргумент для тех, кто думает, что, ограничив продажу алкоголя, мы тем самым резко сократим поступления в бюджет. Да, приток уменьшится, но зато и брать из него придется на порядок меньше!


«СБ»: Есть ли, по вашему мнению, какое–то разумное объяснение производству плодово–ягодных вин, пресловутых «чернил»? Зачем их у нас вообще выпускают?


И.Пашков: Был я как–то в командировке, и нам показали весь процесс производства «чернил», начиная с выгрузки яблок из вагонов и до бутилирования. Зрелище, скажу вам, не для слабонервных. Не зря эти вина червивкой называют! Никто яблоки особо не сортирует, все идет в чан, запах стоит невыносимый. Не знаю, везде ли так делается, но то, что я видел, было просто ужасно. Зачем «чернила» производятся? А вы посмотрите: кто их в основном пьет? Законченные алкоголики, опустившиеся, деградировавшие личности. Потому что дешево. А на водку у них денег не хватает.


«СБ»: То есть это люди, которые не пить не могут, и вылечить их практически невозможно. А что будет, если вдруг «чернила» исчезнут с прилавков?


А.Копытов: Начнут пить самодельные продукты. Самогон, например.


И.Пашков: Ни для кого не секрет, что у нас самогоноварение преследуется по закону. Но, несмотря на жесткие меры борьбы с ним, только сотрудниками столичной милиции в прошлом году изъято из оборота порядка 141 тонны самогона и самогонной браги. Можно себе представить, сколько еще этого зелья делается в малых городах, в деревнях...


А.Копытов: Да, такой вот парадокс. Если резко поднять цены на спиртное, то у милиции прибавится работы, а если снизить — то у медиков.


С.Ковров: Исчезнут с прилавков плодово–ягодные вина — зависимые люди пойдут в аптеку, начнут искать всякие разные суррогаты. Не хватит денег — пойдут воровать. Знаете, вылечить таких людей уже невозможно. Более реально — не допустить, чтобы их ряды пополнила молодежь.


«СБ»: Но почему бы прямо не сказать: «чернила» — не просто низкокачественное вино, а отрава?


С.Молочко: Я как врач считаю, что это отрава.


С.Ковров: Но не хуже самогонки или суррогата из спиртосодержащих химических продуктов! При крайне запущенном алкоголизме человек будет пить и «химию», и «парфюмерию». А поскольку такие зависимые, как правило, еще и нигде не работают, то, сделав привычный им алкоголь недоступным, мы тем самым придем к росту краж. Вот таким людям и необходима реабилитация!


С.Игумнов: Один мой норвежский коллега сказал: «Если бы у нас кто–то решил наладить в стране производство дешевых низкокачественных плодово–ягодных вин, его тут же привлекли бы к уголовной ответственности».


С.Молочко: Сейчас процесс изготовления алкогольных напитков — чаще всего искусственный. В ход идет масса добавок, разных ароматизаторов. Одно дело, естественное брожение — там практически не образуется каких–либо вредных побочных ингредиентов. А вот широко применяющиеся сейчас химические добавки очень долго циркулируют в организме, поскольку он не может с ними справиться и вывести... Знаете, вопрос о том, чтобы прекратить производство плодово–ягодных вин, поднимается давно. Еще в 1997 году разрабатывалась программа, чтобы к 2000 году закрыть все подобные производства.


«СБ»: А сегодня мы, наоборот, видим, что вместе с ростом спроса на алкоголь вообще растет спрос и на такие, с позволения сказать, вина. В прошлом году квота на водку поднялась на 3 процента, на плодово–ягодные вина — на 12 процентов... И через 6 месяцев мы получили вот какой результат: по данным МВД и Минздрава, объем реализации спиртных напитков и пива вырос на 21 процент. То есть уже никакие не 12 литров чистого алкоголя мы имеем на душу населения, а минимум 14!


С.Игумнов: Я думаю, новый состав Правительства обратит внимание на эту проблему. Мириться с ней нельзя. Виданное ли дело, чтобы на так называемую ликвидацию алкогольных последствий из бюджета Минздрава уходило 1 трлн. 880 миллиардов рублей? Чтобы расходы МВД на содержание ЛТП составляли в год почти 11,5 млрд. рублей, на медвытрезвители — 7,3 млрд.? А затраты на ликвидацию пожаров, случившихся по вине лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, превышали 5 млрд. рублей?


И.Пашков: Ваш перечень можно продолжить. В прошлом году в Минске каждое третье преступление, в том числе и среди несовершеннолетних, было совершено в алкогольном опьянении. Вдумайтесь — каждое третье! Из всего же количества убийств на территории столицы 70 процентов — на совести тех, кто был пьян, а также 77 процентов случаев причинения тяжких телесных повреждений, в результате которых наступила смерть потерпевшего, 60 процентов изнасилований, 60 процентов грабежей, 57 процентов разбоев, 70 процентов угонов автотранспорта, 80 процентов хулиганств. И еще две очень «говорящие» цифры. В прошлом году в Минске 15 убийств и 45 тяжких телесных повреждений, большинство из которых повлекло за собой смерть потерпевшего, совершено в сфере семейно–бытовых отношений. Сожитель — сожительницу, жена — мужа, муж — жену, сын — отца... И, обратите внимание, все преступления были совершены на алкогольной почве!


А.Копытов: Наш центр совместно с городским наркологическим диспансером проводил исследование и выяснил, что 60 процентов подростков первый раз употребляют алкоголь в 10 — 15 лет и... в компании со своими родными и близкими. Вот вам и роль семьи! А многие ли родители, наливающие своему ребенку первую рюмку, знают, что если человек начинает выпивать до 18 лет, то, как правило, у него возникает зависимость уже к годам 25 — 30? Это данные мировой статистики.


С.Молочко: Постепенно стираются и гендерные различия. Если взять данные за последние 10 лет, то мы обнаружим, что количество мужчин на диспансерном учете увеличивается ежегодно на 3 — 4 процента, а женщин — на 10 — 12. Раньше соотношение было 1 к 10 в пользу мужчин, сегодня — уже 1 к 4.


А.Копытов: Меня часто спрашивают: что особенно способствует зависимости? Мнения на сей счет самые разные. Сейчас мы тоже ведем свое исследование, первое в стране. Обработана пока только часть данных, но уже можно сказать, что в 75 процентах случаев у молодых людей, которые рано приобрели зависимость, есть изменения на генном уровне. То есть в генах выявлена определенная аллель риска.


«СБ»: Считаете ли вы эффективными принимаемые меры в борьбе с алкоголизмом? Что еще можно сделать? Опытом каких стран воспользоваться?


С.Ковров: Сам тот факт, что у нас из года в год растет потребление спиртного, прежде всего говорит о том, что мер недостаточно. Результата–то нет! Но «сухой закон», сразу скажу, не поможет. Ни в одной стране мира, где его вводили, ожидаемого результата не добились. Убирали одно — появлялось другое: вырастала преступность, спрос на наркотики. По–моему, нам нужно другое. Во–первых, постоянная антиалкогольная пропаганда. Человек должен четко представлять, чем ему грозит алкогольная зависимость и что дает здоровый образ жизни. А во–вторых, система ограничительных мер. Причем по всем направлениям. Вплоть до того, что в какие–то дни не продавать спиртное ни в одном магазине. Возьмите опыт сельских районов, когда во время уборочной и посевной ограничена продажа алкоголя. Эта мера себя полностью оправдала — резко сократился производственный травматизм, — хотя, конечно, и не решила проблемы в целом.


С.Молочко: Ну вот, допустим, мы приняли какую–то очередную программу. Проходит 2 — 3 года, всех ее участников собирают и просят дать рекомендации по улучшению работы. И нередко по ходу одна концепция меняется на другую. Многое ли это дает? Я думаю, проблема больше не в самой программе, а в том, как ее реализовать. Сколько же времени говорится о том, что недопустимо продавать детям спиртное! Но его продают... А пропаганда здорового образа жизни почему неэффективна? Потому, что работа полностью возложена на СМИ. Хотя все начинается с семьи и школы. Но если даже на лекции в вузе студент улавливает только 5 — 7 процентов информации, то что уж уповать на учителя! В школу должен приходить врач, и не просто доктор, а доктор, который умеет доступным языком, интересно рассказывать. Иначе эффект от такой просветительской работы будет только в виде галочки в отчете.


С.Копытов: Школа — это вообще отдельный разговор. Бывает так, что ребенок учится на «отлично», оканчивает вуз, приступает к работе и... начинает спиваться. Возникает вопрос: а все ли дала школа из того, что человеку понадобится во взрослой жизни? Далеко не все. Но для чего тогда она существует? Чтобы пичкать абстрактными знаниями в ущерб действительно полезной информации и навыкам? Увы, проблема спивания молодых и талантливых очень остро стоит сегодня. Со своей стороны мы подготовили две программы. Одна — по профилактической работе среди детей из группы риска. Это те, кто болтается по городу с бутылкой пива. Но ведь рядом с этими детьми учатся и другие, из вполне благополучных семей. Для них тоже нужна своя профилактическая программа. Более того, сейчас разрабатывается программа и для детей 1 — 3–х классов. Потому что именно с этого возраста нужно формировать у ребенка адекватное восприятие жизни, вырабатывать некий иммунитет от вредных влияний. В 11–м классе этим заниматься уже поздно.


И.Пашков: Мы уже 4 года работаем по Декрету Президента № 18 с нерадивыми родителями, большинство которых — именно зависимые от алкоголя. Трудно, но ищем разные варианты, как на них воздействовать. Например, договорились с минским наркологическим диспансером и предлагаем теперь бесплатную услугу по освобождению от алкогольной зависимости. За прошлый год около 100 человек дали согласие пройти такой курс. И знаете, около 40 процентов обязанных лиц, у которых он дал результат, трудоустроились и не допускают прогулов. Схватились за предоставленный шанс. Значит, есть выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Лично знаю одного мужчину, который вместе с женой не только восстановился в родительских правах, но и возглавил общество анонимных алкоголиков.


С.Молочко: 12 литров алкоголя на душу населения — тупик, означающий: дальше катиться уже некуда. Но эта цифра говорит еще и о том, что алкогольный «локомотив» набрал большую скорость. И если мы на полном ходу будем пытаться тормозить, ничего хорошего не добьемся. Только постепенно, только в комплексе. И не надо ожидать быстрого эффекта.


С.Игумнов: Есть немало стран с многовековыми алкогольными «традициями», которые создавали программы борьбы с алкоголизмом и добивались неплохих результатов. В «Гамлете» Шекспира звучит пословица: «Пьет, как датчанин». Но ведь и в Дании, и в других скандинавских государствах удалось снизить накал этой проблемы именно за счет хорошо просчитанных, комплексных государственных программ, которые реализовывались не какими–то наскоками, разовыми кампаниями, как это было у нас в советские времена. Пусть медленно, но неуклонно там повышались акцизы на алкогольную продукцию, ставились жесткие таможенные барьеры на пути ввоза «серого» алкоголя. И информацию там дают только объективную, выверенную с точки зрения медицины. А у нас откройте интернет — вычитаете все, что душе угодно. Даже то, что пьющие живут дольше.


«СБ»: И смех и грех.


С.Игумнов: Вам смешно? А люди верят. Хотя я–то понимаю, откуда взялись эти выводы. Сравнили две группы людей, несопоставимых по уровню физического здоровья — абсолютных трезвенников, которые в силу каких–то заболеваний вынужденно отказались от спиртного, закодированных алкоголиков, чей организм доведен уже до предела, и здоровых людей, которые могут позволить себе умеренное потребление алкоголя, — и вот такой «неожиданный» вывод. Я считаю, что настало время в профилактической работе, рассчитанной в основном на молодежь, использовать все достижения современной науки. В том числе и медико–генетическое консультирование. Здесь важно вычленить группы риска, тех, у кого имеется непереносимость алкоголя. Ведь тестируют же аллергологи пациентов на непереносимость, скажем, клубники. Точно так же, как один человек должен полностью отказаться от клубники, если не хочет иметь очень серьезные последствия для своего здоровья, так и другой должен знать, что алкоголь лично для него смертельно опасен. Уже сегодня мы вместе с Институтом генетики и цитологии НАН работаем над этой проблемой.


С.Ковров: Беда в том, что эта болезнь протекает поначалу в скрытой форме. Поэтому так важно раннее тестирование. Почему бы не провести передачу на ТВ под названием «Проверь себя»? Не напечатать тест в газете с рекомендациями на тот случай, если он даст положительный результат? И потом, поскольку алкоголизм у нас традиционно считается клеймом, а не болезнью, на мой взгляд, нужно поддерживать в первую очередь группы взаимопомощи — анонимных алкоголиков, созависимых. Ведь сегодня они работают полностью на общественных началах. В Польше разве не пьют? Еще как пьют. Но там более 2 тысяч групп взаимопомощи, только в одной Варшаве — около 500. А у нас? Единицы.


И.Пашков: Я против категоричных запретительных мер. Ну, например, стоит ли закрывать ночные магазины? Думаю, нет. В жизни всякие бывают ситуации, зачем ограничивать всех без разбора? Другой вопрос, что, возможно, имеет смысл сократить перечень алкогольных напитков для ночной продажи. Оставить, скажем, самые дорогие. А вот что касается винно–водочных отделов, то здесь, мне кажется, двух мнений быть не может: их нужно выносить из продовольственных магазинов, а лучше — открыть энное количество специализированных точек, как это практикуется в европейских странах. И одновременно ответственность продавцов ужесточить в разы!


С.Ковров: Это такая глобальная проблема, что нужно предусматривать абсолютно все. Вот скажите: много ли толку от социальной рекламы о вреде алкоголизма, если ее показывают не вечером, а ранним утром или глубокой ночью? Казалось бы, мелочь, но выпадет одно такое звено — не заработает и весь механизм.


А.Копытов: А готовы ли мы всерьез бороться с алкоголизацией общества? В стране нет ни одного образовательного центра по наркологии, ни одного специализированного института. А явление набирает обороты. Вспомните, лет 30 назад на пьяного человека пальцем показывали, сегодня же валяется он на земле — все проходят мимо. Привыкает общественное мнение... Странная ситуация складывается. Порядка 280 тысяч человек состоят на учете у наркологов, а на кафедрах психиатрии (да и то далеко не в каждом вузе) наркологии отводится всего несколько часов лекций и практических занятий. Или такой вопрос: за счет каких средств проводить профилактику, о которой здесь так много говорилось? Когда мы готовили свой раздел для программы национальной безопасности, предложили хотя бы 10 рублей с каждой бутылки спиртного отдавать на просветительскую работу. Нас не поддержали. А ведь каждый рубль, вложенный в профилактику, через 5 лет принес бы обществу 5 рублей прибыли!


С.Игумнов: Мне думается, сегодня борьба с алкоголизмом должна выйти уже даже на наднациональный уровень. И если мы входим в Таможенный союз с Россией и Казахстаном, то должны приниматься единые меры, устанавливаться единые антиалкогольные и антинаркотические барьеры. «Сухой закон», конечно, не решит проблемы, но какой–то «полусухой», мне кажется, был бы вполне возможен в этом союзе, если поставить вопрос безотлагательно и жестко.


www.sb.by

 

27.01.2011