Как в русской армии с "зеленым змием" боролись

Современное положение дел с потреблением спиртных напитков в Российской Федерации давно приняло угрожающий характер. В свое время в СССР очень любили собственные достижения для наглядности сопоставлять с аналогичными, имевшими место в Российской империи в 1913 году. Так вот, на сегодня, по данным Роскомстата, ежегодное потребление алкогольной продукции уже составляет восемнадцать литров в спиртовом эквиваленте на душу населения. На этом фоне аналогичные цифры 1913 года - триста граммов на одного подданного Российской империи - выглядят, как детские шалости.
Факты просто убийственные, если не сказать более. У такого общества и индивидуумов, его составляющих, просто нет никакого будущего. И это тем более печально, что именно наша страна первая всему миру показала пример борьбы с алкогольной опасностью. А закоперщиком в этом стала русская императорская армия, развернувшая шикорокомасштабный бой с зеленым змием в 1914 году, незадолго до начала Первой мировой войны. Как следствие, стало принятие в России впервые в мире (!) сухого закона, действию которого, увы, помешали известные события 1917 года.

"Похититель рассудка"

Еще в древности алкоголь прозвали "похитителем рассудка". Весьма смешное определение, особенно когда оно касается военного ремесла. Иначе и не объяснить, например, погром испанцев в морском бою с американцами близ Сантьяго-де-Куба во время испано-американской войны 1898 года. А все потому, что виновник происшествия - адмирал Сервера - перед началом сражения приказал выдать своим комендорам (артиллеристам) в качестве поощрения двойную норму спиртного, полагавшегося в суточном рационе питания. Итог боевого столкновения на море оказался неутешительным для его подчиненных. Часть кораблей испанской эскадры оказалась на морском дне, другая превратилась в пылающие развалины. Американцам хоть бы хны, ни одной царапины. Видимо, двоились янки в глазах испанских комендоров, оттого такой ошеломляющий результат. Подобным примерам в мировой истории, где фигурирует в качестве виновника страшных военных потрясений "похититель рассудка", несть числа.

Основной алкогольный продукт потребления в нашей стране, давно ставший притчей во языцех и одновременно национальной бедой, - это водка. В современном смысле крепкий напиток, представляющий собой смесь ректифицированного (высоко-очищенного) этилового спирта с водой, обработанную, как правило, активированным углем. Причем, согласно действующему законодательству, его содержание в напитке должно соответствовать от 40 до 56 процентам.

Термин водка в нынешнем своем значении возник в СССР с появлением в 1936 году соответствующего ГОСТа. До тех пор напиток официально именовался казенным вином", следуя традициям Российской империи. Хотя само слово "водка" появилось в словарном запасе жителей Руси давным-давно, еще в XVI веке, но на протяжении столетий неоднократно меняло свою суть.

Именно тогда, почти пятьсот лет назад, в нашей стране впервые получил распространение процесс изготовления крепких спиртосодержащих жидкостей путем перегонки пищевого сырья, то есть дистилляции. Технологию заимствовали из Западной Европы, когда на столах русской знати во второй половине XVI века появился заграничный продукт, импортируемый в первую очередь из Речи Посполитой (польско-литовское государство XV-XVIII веков), под названием "Данцигская вудка" или ее разновидность "Старка".

Долгие годы этот напиток, дорогое удовольствие по тогдашним меркам, вплоть до середины XIX века считался элитным, являясь украшением застолий сильных мира сего в нашем Отечестве. На долю простого люда приходились дешевые в изготовлении, слабоалкогольные жидкости, такие, как сбитень, "пенные меды" (не путать с медовухой) и хмельной квас (так на Руси называлось пиво). Алкоголь дистиллировался классическим способом, распространенным во всем мире, - перегонкой в простом перегонном кубе.

В ход шло любое растительное сырье. Наиболее распространенным была рожь, основная злаковая культура на Руси, вытесненная во второй половине XIX века картофелем. Конечный продукт дистилляции по способу производства назывался "горячим вином", а по основному сырью - "хлебным вином". Причем последнее наименование продержалось в нашей стране вплоть до 30-х годов прошлого века. Тогда же водкой стали обозначать различные производные "хлебного вина", поначалу для лекарственных нужд, а впоследствии - подслащенные для питья. В Толковом словаре русского языка В. И. Даля по сему поводу сказано: "Водкою обычно называют перегонное вино, хлебное, а иногда из плодов". Так что широко распространенная версия В. В. Похлебкина, приведенная в его популярной книге "История водки", об отечественном происхождении любимого алкогольного напитка граждан Российской Федерации и всего СНГ, с научной точки зрения, не выдерживает никакой критики и не подтверждается какими бы то ни было фактами. Как, впрочем, и досужая байка об авторстве Петра Великого на этот счет.

Водка шагает по стране

Популяризации крепких спиртосодержащих жидкостей в нашей стране способствовало и присоединение к ней в 1667 году, по условиям Андрусовского мирного договора с Польшей, Левобережной Украины с Киевом, где они имели широкое хождение как в некогда составной части Речи Посполитой. Там их производством и сбытом, как правило, занималось еврейское население через сеть злачных заведений - шинков (трактиров). Не брезговали подобным промыслом и польские шляхтичи (дворяне), а с ними и малороссийские (украинские), занимаясь в своих имениях винокурением.

Мода на производство и потребление водки пошла и в России. Следуя ей, русское правительство по указу царя Алексея Михайловича учредило в Москве сеть распивочных под названием "Царское кружало". В Толковом словаре русского языка В. И. Даля это слово означает, помимо прочих значений, "питейный дом, кабак, где народ кружит". Только в отличие от Западной Европы весь сбор от продажи спиртного шел в государственную казну, а не в карман изготовителя. По сути своей, это был первый случай госмонополии на производство и продажу спиртных напитков. В дальнейшем он распространился на прочие города всего Российского государства. Однако после смерти Алексея Михайловича монополия зачахла...

Хождение водки среди русского военного люда, имея в виду простых ратников, началось с легкой руки запорожских казаков, которые их познакомили с ней во время проведения совместных боевых операций против войск Речи Посполитой в период Русско-польской войны 1654-1667 годов. На территории Украины водку уже тогда называли, по способу производства, горилкой (в России аналог, как отмечалось выше, "горячее вино"). А запорожцы уважительно обзывали ее "оковитой" - украинизированный вариант латинской фразы "Аква вита", что означает "живительная влага".

С течением времени в России производством крепкой спиртосодержащей смеси стал заниматься всякий мало-мальски продвинутый помещик. До появления спиртометров ее крепость измерялась так называемом отжигом. Если из подожженного "хлебного вина" выгорала ровно половина, оно получало название полугара. Его крепость соответствовала 38 процентам. Полугар долгие годы служил чем-то вроде базовой нормативной единицы, на которую ориентировались все производители водки. С появлением спиртометра, по предложению министра финансов И. Х. Рейтерна, в 1866 году эту цифру округлили до сорока. Не столько для удобства подсчета, сколько в виде своеобразного запаса прочности с тем, чтобы потребителю в любых условиях были гарантированы привычные градусы.

Техническая революция второй половины XIX века потребовала для нужд быстрорастущей отечественной индустрии производства чистого этилового спирта в промышленных масштабах. В ответ появились специальные аппараты, так называемые ректификационные колонны, позволяющие вырабатывать спирт крепостью до 96 процентов с очень высокой степенью очистки от естественных примесей в небывалом количестве. Русские водочные короли тут же стали производить "столовое вино" (высокоочищенный спирт, разведенный водой), не содержащее никаких добавок, которое вполне можно считать прообразом современной водки.

Ситуация резко изменилась в конце XIX века, в период правления императора Александра III, который потребовал от своего правительства восстановить госмонополию на производство и продажу "чистого вина", т. е. смеси ректифицированного спирта с водой без всяких естественных примесей - эфиров, альдегидов и сивушных масел.

С 1 января 1895 года монополия распространилась на всю территорию Российской империи. Разработка технологии изготовления экологически чистого продукта была поручена Техническому комитету, в состав которого входили лучшие на тот момент русские специалисты. Версия Похлебкина о причастности крупного русского ученого - химика Д. И. Менделеева к этому делу - не более чем красивая легенда. Любителей оспорить это утверждение отсылаю в хранилища Санкт-Петербургской национальной библиотеки, где в фондах хранятся двадцать семь томов "Трудов Технического комитета при Департаменте неокладных сборов", в которых документально зафиксирован весь процесс создания технологии изготовления государственного "казенного вина". Именно такое название получил конечный продукт работы ученых мужей.

"Градусы" в мундире

Появление спиртного в суточном рационе питания военнослужащих русской императорской армии целиком обязано Петру Великому.

За что, собственно, славянофилы непрестанно попрекали царя-реформатора, усматривая в этом продолжение его "всепьянейших и всешутейших соборов". Однако царь имел практический склад ума и к данному нововведению в армии забавы его "юности туманной" не имели никакого отношения. Петр I пересадил в родную почву то, что имело место во всех известных ему армиях Европы.

Более того, с потаканием низменным человеческим чувствам, в данном случае пьянству), "винная порция" не имела ничего общего. Учитывая тогдашний уровень медицины, присутствие спиртного в суточном рационе питания военнослужащих русской армии было вполне оправданно, преследуя прежде всего гигиенические и лечебные цели.

В петровском "Уставе воинском 1716 года" четко регламентировалась норма его потребления. В главе 67 с характерным названием "Порционы и рационы" в раскладе продуктов первого отечественного продпайка значились: "вина 2 чарки, пива 1 гарнец" (один гарнец равен 3,2 л.) Не стоит в этом случае строго судить наших предков. Водка, как известно, обладает прекрасным антисептическим свойством, и к тому же неплохо согревала в нелегких походных условиях, особенно в зимнюю пору. Она выступала чем-то вроде современных таблеток пантацида. Тем более что кишечные расстройства ничуть не хуже различных эпидемий косили армейские ряды. А пиво, сваренное по стародавним славяно-русским рецептам, прекрасно утоляло жажду, заменяя воду, и неплохо служило для профилактики кожных заболеваний.

Именно лечебно-профилактический характер, а ничто другое, предопределило появление спиртных напитков в рационе питания военнослужащих русской армии. Об этом красноречиво свидетельствует факт отправки в 1737 году во время Русско-турецкой войны 1736 - 1739 годов в завоеванный Очаков большой партии "целебных" продуктов для местного гарнизона, находившегося в неблагоприятных погодных условиях, а также плохо снабжавшимся всем необходимым. В этом перечне на первом месте значится вино (водка) как лекарственный напиток противоцинготного свойства.

Хотя, справедливости ради, следует заметить, что водка выступала и в роли поощрительного приза за выполнение боевого задания или к праздничным дням. Эта традиция просуществовала в русской армии вплоть до начала XX века.

Однако уже сам Петр I осознал вред пьянства. В одном из своих приказов, обращаясь к офицерам и солдатам, он предупредил их о пагубности злоупотребления спиртными напитками: "И понеже от пьянства и злобного бражничества всякое бедствие приключается, и того ради хощем мы при сем, чтоб всяк трезвое и мирное житие имети тщился, и никто б друг друга к преземственному и безмерному питию не принуждал, нам иначе же за то, если бы кто против кого выпить не похотел и не мог, ссоры с тем ненадобным за то не чинить. А буде кто начальный человек в непрестанном скотском пьянстве изобрящется, и у того безо всякого пространного рассуждения чин его отнять, и иному достойному отдан да будет".

Против пьяниц принимались действенные меры. Так, в 1747 году был публично наказан кнутом бомбардир одного из полков столичного гарнизона А. Лебедев, который, как явствует из архивного документа, "учинивший в пьянстве от команды пятидневную отлучку, такое за потеряние мундирных новых суконных штанов, и за порезание себя, в том пьянстве будучи, по горлу ножом". Несмотря на официальные нормы, включавшие в рацион алкогольные напитки, существовала и борьба за трезвость солдатского быта, где наряду с мерами репрессивного воздействия, вроде вышеупомянутого, предлагалось заменить водку на сбитень, а пиво на квас.
Эта мера с успехом применялась на практике. Рецепт сбитня, старинного национального русского напитка, в состав которого входили имбирь и перец, увы, давно утерян. Он обладал целым букетом целебных свойств, к тому же прекрасно тонизировал. В вышеупомянутом очаковском списке он занимал второе, после водки, место. Многие полки русской армии наладили его производство для собственных нужд, в таких масштабах, что могли продавать на сторону гражданскому населению для пополнения полковой казны. Причем боевые действия в том не помеха. Так, офицер одного из кавалерийских полков, действовавших в Крыму во время Восточной войны 1853 - 1856 годов, некто П. Леновский в своей статье "Очерки из быта войск в военное время" со страниц журнала "Военный сборник" в томе седьмом за 1859 год поведал следующее: "За 11 или 12 рублей серебром был куплен в городе у сбитенщика самовар, столько же почти денег употреблено на покупку меду, имберю, гвоздики и нескольких кружек жестяных. Один престарелый солдат из бессрочноотпускных, недавно возвратившийся перед тем уже во второй раз из госпиталя и потому заметно ослабший силами, был избран в сбитенщики.

Ему вручен был весь купленный припас как основной фонд капитала. Сделан первый опыт варки сбитня, по всенародной пробе определена лучшая пропорция припасов и сообща положена плата за кружку сбитня (по 1,5 копейки). С первого же дня сбитень пошел в продажу успешно. Солдаты пили его во всякое время дня, по возвращении с разъездов, по смене с дневки на коновязи, с часов, после поездок за фуражом и, наконец, "так для удовольствия души". Пили его с хлебом, с булками, которые привозились два раза в неделю артельщиками в счет сбитневой суммы, пили его даже с крутой кашей, и последствия всего этого были очень утешительны: простудами и расстройством желудка начали заболевать реже, прибывающие из госпиталей поправлялись гораздо скорее, чем прежде, несмотря на самую дурную погоду, да и сам наш сбитенщик заметно скоро поздоровел и приобрел румянец на щеках. Вырученные в продолжение недели деньги записывались у сбитенщика в книжку и употреблялись на закупку в городе новых припасов для сбитня. Таким образом мы самоварничали целую осень и зиму без малейшего вреда ни для службы, ни для солдатского кармана; напротив, впоследствии времени оказалось, что большая часть солдат отказывалась от раздаваемой им винной порции и получала взамен того с артельщика деньги, так как при возвращении из Крыма почти ни у кого не было менее шести рублей серебром в кармане".

Комментарии, как говорится, излишни. На протяжении всего XVIII века отношение к алкогольным напиткам в армейской среде России претерпевало эволюцию, не в последнюю очередь под влиянием отечественной медицины, которая развивалась весьма успешно. Все больше военных разочаровывались в целительных свойствах водки. К тому же все прекрасно понимали вред, наносимый рядовому составу войск, да и офицерскому корпусу, злоупотреблением спиртных напитков. В самом конце "изящного" века императором Павлом I была предпринята попытка введения в нашей стране (по крайней мере, в армии) впервые в мировой практике сухого закона. В документах той поры отсутствует упоминание о "чарке" даже в рекомендациях врачей госпитальных учреждений. В тщательно разработанной в 1799 году инструкции по питанию больных в артиллерийском госпитале говорится о "вине простом" (водке) лишь как о лекарственном препарате, пригодном, в частности, для изготовления припарки. После смерти императора Павла I в 1801 году, естественно, все вернулось на круги своя.

"Пить или не пить?"

В русской армии рота являлась низшей тактической единицей. Но она же была основным хозяйственным субъектом. В правильном функционировании ротного хозяйства не последнюю роль играли "сливки" солдатской "аристократии" - фельдфебель и артельщик (выборная должность сроком на один год из среды нижних чинов). Они же были главными действующими лицами в освященном веками ритуале потребления военнослужащими винной порции. К началу XX века он не претерпел сколь-либо существенных изменений. И в целом представлял следующую картину.

В означенный расписанием воинской части час (обеденный) артельщик выносил емкость, наполненную спиртным. Подле него располагался с двумя большими жестяными кружками фельдфебель. Солдаты по одному, в строгой последовательности по выслуге лет, подходили к раздаче, называя свои личные данные артельщику и получая в ответ отмеренную специальной чаркой порцию водки в размере 100 граммов. После чего, проходя мимо фельдфебеля, опускали свои личные (увольнительные) знаки (аналог современного жетона) в одну из жестяных кружек.

В точно такой же последовательности совершали свой ритуал солдаты, отказавшиеся от винной порции, получая взамен денежную компенсацию к месячному жалованью. При этом они опускали свои личные знаки в другую кружку. Весь процесс от начала до конца тщательно фиксировался артельщиком в специальной книге учета, а личные знаки возвращались их, владельцам фельдфебелем во время вечерней поверки.

Между прочим, стоимость одной винной порции в начале XX века, в зависимости от региона, в среднем составляла от одной до пяти копеек. Тогда на самую мелкую медную монету Российской империи полушку (полкопейки) можно было приобрести пару подовых пирогов. Так что к концу армейской службы у солдат-отказников оказывались на руках вполне солидные суммы. Например, мой предок - старший унтер-офицер 122-го пехотного Тамбовского полка, расквартированного в Харькове, уйдя в запас, обзавелся в 1909 году 345 рублями. На эти средства у себя на малой родине, в селе Шестаково Воронежской губернии, смог обзавестись собственным подворьем с хозяйством.

Ротный командир имел дисциплинарное право поощрить отдельных нижних чинов дополнительной порцией спиртного, но не более одного раза за отчетный период. Его помощники, младшие офицеры роты, таким правом не обладали, но никто не препятствовал им сделать это в том же объеме за собственный счет. Тогда артельщик делал соответствующее представление заведующему хозяйством Офицерского собрания, а тот в свою очередь производил начет конкретному офицеру, из жалованья которого вычиталась известная сумма (стоимость порции) в пользу данной ротной артели.

Однако на момент начала Русско-японской войны 1904 - 1905 годов норма выдачи спиртного в суточном рационе питания военнослужащих существенно отличалась от той, что имела место в XVIII - начале XIX веков. После Наполеоновских войн, по личному распоряжению императора Александра I, в недрах военного министерства родился приказ за № 1747 от 1 августа 1817 года, которым винная порция в мирное время ограничивалось четырьмя чарками в неделю. На период боевых действий сохранялась прежняя ежесуточная норма.

На рубеже XIX и XX веков технический прогресс в нашей стране и связанные с ним успехи в области отечественной медицины, улучшение казарменного быта поставили под сомнение дальнейшее пребывание "градусов" в армейском строю. Спиртная норма, откровенно говоря, стала выглядеть анахронизмом, разжигающим низменные человеческие страсти - в первую очередь пьянство и прямо связанные с ним алкоголизм и правонарушения, совершаемые военнослужащими в состоянии алкогольного опьянения.

Однако недуг не сдавался, крепко впитавшись в клеточное строение военного организма страны. В то же время и прогресс брал свое. В начале XX века норма винной порции для мирного времени снизилась до трех чарок в неделю и ограничилась периодом боевой учебы во время учений и лагерных сборов. В прочие дни - ни капли.

(Продолжение следует).

"Военный вестник Юга России", Ростов-на-Дону.

 

16.06.2010