Лебедь, Рак и Щука против Дракона

Следуя сугубо формальным критериям, выявить критическую массу предпосылок успешности спешно сбиваемого Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана затруднительно. За два десятилетия раздельного функционирования национальные экономики разошлись довольно далеко. Достаточно сказать, что на долю взаимных поставок приходится лишь 12% внешнеторгового оборота «тройки», тогда как, скажем, в Евросоюзе — 60%, в североамериканском торговом блоке НАФТА — почти половина, в южноамериканском раздираемом противоречиями МЕРКОСУРе — и то почти треть. Существенны также разбежки в уровне жизни (средний россиянин, грубо, на четверть богаче среднего казахстанца, а тот, в свою очередь, примерно на столько же зажиточнее белоруса), относительных размерах внешнего долга и резервов, инфляции, процентных ставках и целом ряде других макроэкономических параметров.

Но и это еще не все. Экономики стран — подписантов соглашений о ТС внутри себя устроены неодинаково. Если хозяйство Казахстана сильно смахивает на российское — с поправкой на еще меньшую диверсификацию относительно сырьевого стержня, зато с более стройным и в целом более либеральным налоговым режимом, то белорусская экономика весьма экстравагантна — под стать своему президенту. Понеся в кризис чувствительные потери на внешних рынках — белорусский экспорт в прошлом году просел на треть, а экспортные поставки грузовиков и бытовой техники рухнули в разы, — страна умудрилась не показать минус в динамике ВВП. Скромные две десятые прироста — сугубо в пределах точности измерений, но все же. Объяснение простое: промышленность, почти не сбавляя оборотов и не сбрасывая занятость, усердно работала на склад. К концу прошлого года предприятия обрабатывающей промышленности республики накопили запасы готовой продукции, в среднем равные трехмесячному выпуску. Ведь планы выпуска продукции никто не снижал. А финансировали это «строительство пирамид» белорусские банки. В отличие от своих российских и казахстанских коллег они и не думали сворачивать кредитование в кризисный период — совокупный кредитный портфель в прошлом году вырос на 42%, при том что официальный уровень плохих долгов — 1,5%. За счет каких ресурсов осуществлялась эта плановая накачка? Ответ предсказуемый: в существенной степени за счет средств бюджета. Последний же очень сильно зависит от внешних поступлений. Полный круг прямых и косвенных субсидий от России оценивается независимыми белорусскими экономистами в 8 млрд долларов в год (в том числе три с лишним миллиарда по линии беспошлинных поставок сырой нефти), еще 3,5 млрд долларов пришло в страну в прошлом году по линии МВФ. Когда почти четверть годового ВВП тебе дарят дяди, неважно, добрые или нет, можно какое-то время не замечать кризис, не правда ли? Но правда и то, что такая бизнес-модель не может работать долго. Лукашенко подвластно многое в его стране — но далеко не все. Он не смог удержать национальную валюту от девальвации, долларовая зарплата упала впервые за десять лет, набирает обороты инфляция — более быстрый рост цен в СНГ в прошлом году показала только взбалмошная Украина. Понятно, что продвижение экономических отношений с «зазеркальной» Белоруссией дальше банальной торговли выглядит делом весьма затруднительным, пусть даже и в рамках ТС. Да и с торговлей надо серьезно разбираться. Ведь есть вопросы не только по нефти. Скажем, объем совокупной господдержки сельского хозяйства в Белоруссии эквивалентен половине валовой добавленной стоимости отрасли, а в России и в Казахстане — лишь примерно 10%. Если уж убирать пошлины во взаимной торговле, то надо и выравнивать относительную мощность субсидий.

Итак, трудно спорить с тем, что Таможенный союз — стратегический политический проект, нацеленный на усиление позиций нашего блока в конкуренции с соседними мощными игроками — Евросоюзом и в особенности с Китаем. Наиболее сильна экспансия Китая в Казахстане. Именно Казахстан выступает инициатором и мотором процесса создания союза, пошел на заметные уступки партнерам, в отличие от несговорчивой Белоруссии. Сиюминутные дивиденды России неочевидны. Они будут проявляться тогда, когда (и если) ТС перерастет в более тесные формы экономической интеграции, вплоть до валютного союза.



www.expert.ru

 

09.06.2010