Столичные власти делают торгвыводы. Интервью с министром правительства Москвы — руководителем Департамента потребительского рынка и услуг города В.Малышковым

Какой контроль за потребительским рынком нужен горожанам?

Федеральный закон “О торговле”, принятый в феврале, уже подвергся жесткой критике многих экспертов. Депутаты, голосовавшие за этот документ, утверждают, что он позволит снизить цены в магазинах и защитить производителей. Владельцы же супермаркетов, напротив, не исключают удорожания продуктов и сужения ассортимента. Как относятся к новому закону столичные власти? Об этом и о многом другом мы беседуем с министром правительства Москвы — руководителем Департамента потребительского рынка и услуг города Владимиром МАЛЫШКОВЫМ.

— Владимир Иванович, что изменилось после вступления в силу закона о госрегулировании торговли?


— Пока еще ничего. Закон регулирует отношения прежде всего между производителями и розничной торговлей — ритейлом (на всех уровнях, включая транспортировку и хранение). Этим сторонам теперь, конечно, легче договариваться. Но я-то всегда ратовал за то, чтобы закон был для людей, то есть прежде всего регулировал отношения между ритейлерами и потребителями. Покупателю-то все равно, как производитель и торговец договариваются между собой. Покупателю нужно, что продукты были свежими, чтобы в магазине был полный ассортимент и по приемлемым ценам.


— Московские власти давно говорят о создании дешевого набора продуктов первой необходимости. Закон о торговле предусматривает такую возможность?


— В законе об этом конкретно не сказано. Хотя совершенно очевидно, что любой гражданин должен иметь возможность прийти в любой продуктовый магазин и купить по приемлемой цене сахар, молоко, хлеб, яйца, масло и т.д. В нашей стране более 40% людей нуждаются в постоянной поддержке государства.


— Сколько наименований вы предлагаете включить в подобный продуктовый набор?


— В магазине, даже небольшом, продается от 1,5 до 2 тысяч наименований товаров. И включить из них 10—12 в перечень “первой необходимости” совсем не сложно. Это мировая практика. Приведу пример Греции: если в продуктовом магазине нет хотя бы одного наименования товара первой необходимости, владельца на первый раз оштрафуют, причем серьезно. Поймали дважды — выпишут штраф гораздо больше первого. Ну а попался в третий раз — отберут право вести деятельность. И, несмотря на кризис, 12 наименований продуктов в греческих магазинах есть всегда. Этим снимается социальная напряженность. Что может быть проще?


— Почему в маленьких магазинах цены выше, чем в супермаркетах?


— Потому что владельцы маленьких магазинчиков сами покупают продукты в супермаркетах. За какими-то товарами ездят на базу. Конечно, это затратный механизм, а выручка — маленькая. Владельцы супермаркетов не думают, где бы им взять товар, — им его привозят поставщики. А хозяева маленьких магазинов носятся сами. Из-за кризиса несколько сотен таких магазинчиков закрылось. Мы хотим снять эту проблему уже в этом году, для чего создадим новые формы логистики.


— Что будет на месте Черкизовского рынка? Местные жители боятся возобновления торговли.


— Хочу успокоить москвичей: рынка там не будет точно. На этой территории запланировано строительство грандиозного комплекса для подготовки олимпийцев. Спортсмены смогут готовиться к соревнованиям и по зимним, и по летним видам. Градостроительный совет при мэре Москвы одобрил концепцию проекта.


— Не получится ли так, что Черкизон появится в другом районе?


— Мы больше не позволим открыть в Москве ни одного подобного рынка. А через несколько лет вещевых рынков в городе совсем не останется. Я слышал, что в свое время торговцы Черкизона давали деньги местным жителям, чтобы те не возмущались. Месячный оборот огромного рынка доходил до 2 миллиардов долларов. Что с этого государство имело? Копейки. Но даже не это главное. 95% косметики, продающейся на этих барахолках, непонятно из чего сделано. В лучшем случае в основе вазелин и парафины. В детских товарах — фенолы, канцерогены, и родители все это покупают детям! В Америке оборот китайских товаров — 18%, но они все качественные. А у нас? Как джинсы от Версаче могут стоить 200 рублей? Или вязаная кофточка — 150? Недавно наши эксперты взяли на анализ вязаную кофточку. На вид вроде обычная кофточка, пушистая. Но по стандартам положено, чтобы на 1 см приходилось 8—10 витков ниток. А в кофточке знаете, сколько было? Три. Ее разлохматили, а там одни “решетки”. Зато дешево!


— Недавно вы на самом высоком уровне предложили, чтобы школьников обеспечивали питанием не частные компании, а государственные. Вас поддержали?


— Да, я был на приеме у Аркадия Дворковича, помощника Президента России. Он нас поддерживает. Проблема школьного питания существует, и это серьезнейшая проблема. Мы недавно провели проверку — мяса детям недокладывают. Оказалось, что халтурят частные фирмы. У нас в городе 13 ГУП — школьно-базовых столовых, которые обеспечивают лишь 45% школ. В остальные школы питание поставляют частные компании. Они выигрывают конкурс на обеспечение школьников питанием. Главный критерий — выигрывает конкурс тот, кто предложит самые низкие цены. Но это же в корне неправильный подход! Если объявлен конкурс на 2 миллиона рублей, а фирмач говорит, что накормит детей за полтора миллиона, ясно, что он станет экономить. Будет недокладывать, химичить, выкручиваться. Плюс к тому у него фирма в Подмосковье. Пока он везет питание из области в Москву, оно остывает, есть невозможно. Это безобразие. Учеников государственных школ должны обеспечивать питанием не жулики-частники, а государство.


— Знаю, что вы также собираетесь ужесточить наказание в отношении торговцев, которые продают алкоголь несовершеннолетним.


— Мы с Юрием Михайловичем Лужковым внесли предложение: если в магазине за руку поймали продавца, который продал спиртное ребенку, — такому магазину нужно запрещать торговлю. А его руководство — сажать. Только тогда торговцы поймут, что нельзя шутить с такими вещами. Штрафы, даже в 50 тысяч рублей, их не пугают — они отбивают их за три дня. На уровне города, правда, мы узаконить это предложение не можем — нужно вносить поправки в федеральный закон.


— Вы имеете в виду тот самый закон, который фактически отменил московскую систему проверки качества алкоголя?


— Да, Закон “О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции”. Хочу сказать, что он уже привел к страшным последствиям. Впервые за много лет москвичи стали умирать от некачественного алкоголя — в прошлом году погибли 936 человек! Куда ж дальше?! В 1990-е годы мы изобрели свою систему проверки: любая бутылка, которая приходила в Москву, оседала в одном из 400 складов. Спиртное в магазины поступало только после того, как наши специалисты брали пробы. Смертность от некачественного алкоголя в Москве была в 17 раз ниже, чем в среднем по России. Мы арестовывали по 2—3 миллиона “левых” бутылок в месяц. Ясно, что это не нравилось воротилам нелегального бизнеса. И они продавили через Госдуму “алкогольный” закон. Теперь вместо 400 складов в Москве — 16 тысяч. Где я возьму такую армию проверяющих?!

 
Московский комсомолец
30.03.2010