Государство против "зеленого змия"

Алкогольная монополия – главное средство в борьбе против пьянства

В сентябре прошлого года во время заседания Госсовета власть признала – в России есть проблема. Эта проблема – крайняя алкоголизация населения. Чиновники самого высокого ранга были щедры на эпитеты: "национальное бедствие", "катастрофа", "угроза безопасности страны". Приводились жуткие цифры статистики. В России на каждого человека, включая младенцев, приходится 18 литров чистого алкоголя, потребляемого в год. Это более чем в два раза превышает показатель, который ВОЗ определила как уровень, опасный для жизни и здоровья человека. Было много слов, много патетики и много призывов "решать проблему".

С тех пор прошло почти полгода. За это время не был принят ни один закон, хоть немного ужесточающий продажу алкоголя. Решение вопроса ограничилось утверждением минимальной цены на бутылку водки в 90 рублей и принятием некой "Концепции государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения". Первый этап реализации этой концепции, рассчитанный на 2010-12 годы, предусматривает формирование "организационной и иной базы для наращивания дальнейших усилий по поддержке и закреплению позитивных тенденций". То есть это своего рода "подготовка перед подготовкой".

Причина подобного расклада понятна. Одно дело говорить о решении проблемы, и совсем другое – проблему решать. Здесь возникает серьезнейший конфликт интересов. И вот почему. Мировая практика решения вопроса массового алкоголизма хорошо известна. В тех странах, где потребление алкоголя признавалось "важной социальной проблемой", это проблема решалась через государственную монополию на производство и оборот этилового спирта, либо крепких алкогольных напитков вообще. Впоследствии, когда у населения появлялась известная культура потребления спиртных напитков, монополия могла быть отменена или смягчена.


Единственный путь к ограничению потребления лежит через ограничение продажи алкогольной продукции


Именно по этому пути пошли Финляндия, Швеция, Норвегия, Канада, отчасти США, Германия, Болгария и Турция. Самый показательный пример – это, конечно, скандинавские страны. Пили там много и именно крепкие напитки. Почти как в России. Ответом государства стала жесткая монополия, которая просуществовала почти весь XX век. И государство сумело переломить ситуацию. В итоге хроническая алкоголизация (в Финляндии одно время говорили, причем всерьез, а не образно, о том, что страна умирает: большинство спивается насмерть, а меньшинство эмигрируют) осталась в прошлом.

Примечательно, что при вхождении в ЕС скандинавские страны сумели сохранить монополию на розничную торговлю крепким алкоголем. Евросоюз, несмотря на декларируемы принципы экономического либерализма, согласился на такое ограничение. Крепкие напитки в этих странах продаются исключительно через подконтрольные государству сети: в Швеции это сеть "Systembolaget" (411 магазинов на 9,3 млн. человек), в Норвегии – "Vinmonopolet" (240 точек на 4,8 млн. человек), в Финляндии – "Alko" (344 магазина на 5,3 млн. граждан). Похожая система существует в Исландии, годе крепкий алкоголь реализуется исключительно через сеть "Vinbud" (48 точек на 319 тыс. населения). А теперь сравним эти показатели с Россией, где водку можно купить буквально на каждом углу. В одном районе можно насчитать точек продажи алкоголя больше, чем в этих странах вместе взятых.

В США после отмены в 1933 году сухого закона власти штатов получили право самостоятельной политики на алкогольном рынке. К настоящему моменту 18 штатов оставили за собой монополию на оптовую продажу алкоголя, из них десять – также и на розничную торговлю. С 1920-х годов региональные монополии на розничную торговлю алкоголем действуют во всех провинциях Канады, кроме Альберты, которая приватизировала свою сеть лишь в 1993 году. Теперь в Канаде люди выпивают культурно и в меру. А ведь когда-то пьянство "канадских лесорубов" было чем-то нарицательным.

Госмонополия на алкоголь, в том или ином виде, это необходимая мера. Никак иначе ограничить количество потребляемых напитков нельзя. В мире нет такого опыта. Единственный путь к ограничению потребления лежит через ограничение выброса алкогольной продукции на национальный рынок. Сам себя частный производитель ограничить не может. Он, напротив, будут лишь наращивать производство. Это рефлекс рынка. Государство же контролировать всех и каждого не в состоянии. Невозможно к каждому частному спиртовому заводу или магазину приставить чиновника. Еще труднее представить себе, чтобы все эти чиновники были кристально честными энергичными блюстителями закона. Но нерасторопность чиновников можно использовать и во благо. Те пороки, которыми либеральные экономисты награждают государственное производство и сектор услуг в случае с алкогольной монополией будут очень кстати. Госзаводы не смогут дать достаточное количество спирта – и отлично. Государственные алкогольные магазины рано закрываются, плохо обслуживают и далеко расположены – просто замечательно.


Ввести монополию – значит вступить в конфликт с водочными королями и спиртовым лобби


Нам скажут: население найдет выход. Люди начнут пить самогон, средства для мытья окон и дешевый одеколон. Да, согласимся, кто-то особенно беспокойный будет суетиться, но большинство станет "играть по новым правилам" и существенно сократит потребление. Здесь стоит вспомнить опыт антиалкогольной кампании в СССР при Михаиле Горбачеве. Несмотря на известные перегибы и глупости (уничтожение виноградников в Крыму), эта кампания имела потрясающие результаты – сокращение смертности и резкий рост рождаемости. Главный вывод из той кампании: людям стали продавать меньше спиртного и они стали меньше пить.

Важно отметить следующее. Суть монополи заключается именно в том, чтобы ограничить предложение, а не в том, чтобы пополнить бюджет. Государство не должно спаивать население, набивая казну "водочными деньгами", как это было, например, в царской России или при Сталине. Монополия, отягощенная социальной нагрузкой (ограничением по объемам выпуска и реализации), может и вовсе не пополнять бюджет, а стать дополнительной нагрузкой для него. Однако госмашина может работать в ущерб себе, а частный производитель позволить себе такой роскоши не может по определению.

Но ввести монополию – значит вступить в конфликт с водочными королями и спиртовым лобби. Попытку ее ввода предпринимали в современной России уже неоднократно. И каждый раз алкогольное лобби оказывалось сильнее. Так что здесь потребуется сильная и решительная политическая воля.

"Новая политика".

 

17.02.2010